Энди Макнаб - До наступления темноты

Я хорошо слышал топот сапог за фургоном, но в зеркальце заднего вида ничего не мог разглядеть. Я мысленно отметил расположение дверной ручки и проверил, не заперта ли она на фиксатор. Если послышится скрип заржавелых петель задней дверцы, придется выскакивать и бежать. Я передал полицейскому свой паспорт.

Сержант что-то выспрашивал обо мне. Из ответа Аарона я понял лишь несколько слов:

– Británico… amigo… vacaciones… – То есть: британец, друг, отпуск.

Напрягая слух, я ждал, когда откроется дверца кузова, и прикидывал путь отхода: три шага направо, в темноту.

Сержант снова наклонился и, говоря что-то Аарону, указал пальцем на мою одежду. Тот ответил с неестественным, натужным смешком и повернулся ко мне:

– Вы мой друг, я встречал вас в аэропорту. Вам так не терпелось побывать в джунглях, что я свозил вас на окраину города. Больше вам в джунгли никогда не захочется. Это было смешно, улыбайтесь, пожалуйста.

Сержант присоединился к нашему веселью и, возвращая паспорта, что-то сказал зашедшему за фургон полицейскому о дураке británico. Потом хлопнул по крыше «мазды» и вместе с остальными отошел к полицейским машинам. Раздался крик, потом взревели моторы – машины освобождали нам дорогу.

Аарона, включавшего зажигание, колотила дрожь, однако он ухитрялся сохранять – от шеи и выше – вполне расслабленный вид. Проезжая мимо полицейских, он даже помахал рукой. В свете наших фар мелькнули пять трупов, рядком лежавших на обочине. Один из убитых, юноша, так и не успел закрыть рот, глаза его смотрели в небо.

Следующие десять минут Аарон молчал. Затем он внезапно затормозил и выскочил из машины. Я услышал, как его рвет.

Пока он закрывал свою дверцу и вытирал полные слез глаза, его трясло от волнения.

– Извините, Ник, несколько лет назад я видел разорванных взрывом людей, с тех пор они мне снятся в кошмарах. А теперь, увидев тело в машине и этого зарубленного мальчика на дороге, я просто…

– Полицейский сказал вам, что там произошло?

– Вооруженное ограбление. Это КРА.

– Послушайте, напарник, я думаю, нам лучше поскорее избавиться от тела. Следующей проверки мы можем не пройти.

Он медленно покивал:

– Конечно, конечно, вы правы.

Мы поехали дальше. Говорить о телах на обочине ни одному из нас больше не хотелось.

– Что это за дорога?

– Панамериканское шоссе. Тянется от Аляски до Чили, не считая разрыва в сто пятьдесят километров у Дарьенского залива, в граничащих с Колумбией джунглях.

– Так мы туда и направляемся, к заливу?

Он покачал головой:

– Мы съедем с шоссе в Чепо, до него еще минут десять.

Наши фары высвечивали пучки травы, грязь и лужи. Места эти были голы, как лунный пейзаж. Здесь тела не спрячешь.

– Не очень-то здесь лесисто, напарник, а?

– Ну так а я о чем говорил? Где дороги, там и лесорубы.

Впереди, слева от нас, замаячили темные тени деревьев, я указал на них:

– Как насчет этих?

– Возможно, хотя до того места, где я мог бы сделать все по-человечески, уже недалеко.

– Нет, напарник, нет. Этим придется заняться сейчас. – Я изо всех сил старался не повышать голос.

Мы съехали на обочину, под деревья.

– Не желаете помочь? – спросил я, вытаскивая из-под ноги мачете.

Аарон крепко задумался.

– Я просто не хочу, чтобы у меня в голове осталась картина – он среди этих деревьев. Понимаете?

Это я понимал хорошо, у меня и у самого в голове застряло немало картин, без которых я с удовольствием обошелся бы. Я вылез из машины, задержал дыхание и, вытащив Диего из кузова, поволок его к деревьям.

Углубившись метров на десять в тень деревьев, я закатил тело в брешь под гнилым стволом и забросал его хворостом и листьями. Мне было довольно спрятать его до субботы.

Закрыв дверцу кузова, я вернулся в кабину. Аарон посмотрел на меня:

– Знаете что? Я думаю, может, Кэрри не стоит рассказывать об этом. Как по-вашему? Я…

– Напарник, – ответил я, – вы прямо-таки читаете мои мысли.

Аарон кивнул и вывел машину обратно на дорогу. Минут через пятнадцать мы свернули с Панамериканского шоссе направо.

Я увидел скопление рифленых крыш.

– Чепо?

– Да, в самом прискорбном его обличье.

Мы ехали мимо домов, выстроенных из некрашеных шлакобетонных блоков. Дальше по дороге стояла на опорах большая деревянная хибара. Вывеска на ней уверяла, что это ресторан. Когда мы проезжали мимо, я заметил на веранде клетку с самой тощей из крупных кошек, каких я когда-либо видел. Места в клетке хищнику хватало только на то, чтобы с трудом повернуться.