Евгений Кукаркин - Я - Кукла. Сборник повестей

— Вот вы какой, Борисов.

Она оценивающе оглядела меня.

— Меня еще к тому же звать Толя.

— Прекрасно. Нас уже все заждались. Поехали быстрей.

— Но куда?

— Вы же только-что хотели есть или уже раздумали.

— Нет.

— Тогда чего мы стоим. Идемте быстрей.

На улице стоял «москвич», чистенький как и весь городок. За руле сидел молодой парень, с длинными зализанными на затылок волосами. Он кивнул мне головой и что-то пробормотал губами. Алла открыла заднюю дверцу.

— Девочки, подвиньтесь. Кавалера привела зовут Толя.

Она безцеремонно толкнула меня рукой во внутрь машины и я повалился на мягкое женское тело.

— Простите.

— Ой, какой вы большой. Алка, ты с ума сошла, он меня чуть не раздавил.

— Такая наша судьба, терпи, мужики всегда нас давят.

Алла обошла машину и села на место рядом с шофером.

— Поехали, Витек.

Машина тронулась. Мы, три фигуры, сгруппировались на заднем сиденье и я опять почувствовал теплоту женского тела уже прижавшемуся ко мне. Мой гид продолжал знакомство.

— Толя, рядом с тобой Люся и Валя. Они тоже работают в институте. А это Витек — она провела рукой по его волосам — наша охрана, которая нас блюдет.

— Не треплись, Алка.

Машина промчалась коттеджи и въехала в центр городка. Сверкающие витрины магазинов, кинотеатров, кафе, ресторанов, жилые и административные дома удивляли современностью и красотой. Машина остановилась перед парадной дверью.

— Ребята, вылетаем. — Алкаю первая выпорхнула из машины.

Мы поднялись на четвертый этаж и открытая дверь встретила нас шумом музыки, застолья и смеха.

— Ребята, это Толя, пополнение для четвертого блока.

Разнообразные улыбающиеся лица парней и девушек окружили меня и наперебой жали руки. Каждый называл свое имя и я мгновенно забывал его, когда жал следующую руку. Маленькая, плотная девица подхватила меня под локоть и повела в гостинную, где был накрыт стол.

— Вы садитесь сюда. Алла иди сюда тоже, поухаживай за кавалером. А ты Валя куда? Садись рядом. Вечно с тобой мученье.

Стулья загремели по полу и вся компания уселась к столу. Я не успел оглянуться, как Алла навалила мне в тарелку всяких закусок и наполнила рюмку коньяком.

— Тост, тост. — завопила маленькая плотненькая девица.

Сидящий во главе стола полный, лысоватый парень поднял рюмку. Шум стих.

— Сегодня нашей хозяйке исполнилось 18 лет. Так давайте выпьем за вечно молодую, прекрасную женщину, с изумительной душой и красотой. Инночка за тебя.

Он потянулся к женщине лет тридцати, но действительно с непоблекшими признаками красоты. Все стали чокаться с ней и мы выпили. Позвякивание приборов и говор накрыли стол. Алла занялась Витьком и я обратился к своей левой соседке.

— Извините, пожалуйста. Мы тоже с вами будем работать?

Красивое лицо, обрамленное блестящей каштановой копной волос, с четкими бровями и живыми глазами, насмешливо поглядело на меня.

— Да. Вы теперь будете моим начальником.

— А Люся, Алла?

— Алла точно, а Люся в соседней группе.

— А все окружающие тоже в институте.

— Большинство к сожалению, да. Все кроме этих молодых парней.

Она кивком головы указала на сидящего во главе стола и трех здоровяков, сидящих не далеко от него, в том числе включая Витька.

— Эти из охраны.

— Почему к сожалению?

— Вы что, не поняли куда попали. Это же ад, это тюрьма из которой ни куда не выбраться. Вы узник. Вы сами-то знали куда едете?

— Я так и так заключенный, так что мне всеравно.

— Что?

Брови поползли от изумления в верх.

— Нам сказали, что едет видный биолог.

— Я сидел в закрытом Оренбургском центре и занимался прививками и лечением больных.

— Там тоже также?

— Как?

— Ну, также зона…

— Нет, там настоящая тюрьма с камерами, парашами и надзирателями.

— Боже мой. Вы что убили кого-то. За что вас посадили?

— Нет, ни кого не убивал. Я выступил перед иностранными журналистами с разоблачением о разработках бактериологического оружия в СССР. Мне за это, то есть за разглашение тайны дали 25 лет.

— И вы не боитесь мне это рассказывать?

— Нет. Во-первых я испытываю к вам симпатию. Во-вторых, я уже узник, а раз я попал сюда, то узник в квадрате, мне уже все равно отсюда не выбраться, даже если кто-то и накапает на меня, а в-третьих, если этот рай последний для меня, зачем скрывать свои принципы.

— Но это какой-то парадокс. Вы против бактериологического оружия, но вы и работаете над развитием этого оружия. Разве не для этого вы здесь?