Александр Тамоников - Возмездие

Ким указал рукой вперед:

– Смотри, Миша, грунтовка и, похоже, ее нередко используют. Вопрос: кто?

Шепель сказал:

– Ты лучше смотри, где нам уйти в заросли, а то без света я скоро наверняка либо на дерево налечу, либо в балку какую-нибудь свалюсь.

Выехав с дороги на селение, Шепель отключил световую сигнализацию, которую можно было видеть из особняка усадьбы. Ким тут же ответил:

– А чего смотреть, вон справа просека!

Шепель остановил машину, приказав Киму:

– Сходи-ка, Леня, проверь эту просеку, чтобы не нырнуть в болото!

– Понял! Только я не помню, чтобы Тимохин назначал тебя старшим нашей подгруппы.

– Как насчет старшего по званию?

– Черт! Еще не привыкну, что тебе майора дали. Ну, тогда другое дело. Выполняю приказ, товарищ майор!

– Давай, Леня, и поответственней!

Ким вышел из машины. Практически тут же сработал сигналом вызова сотовый телефон Шепеля. Он ответил:

– Слушаю!

– Как дела, Миша? Где находишься?

Звонил Тимохин.

– Да нормально дела, вышли на грунтовку, что тянется вдоль лесного массива. Ищем место стоянки машины. Ким пошел проверить одну весьма привлекательную просеку. Лишь бы там не было болота.

– С той стороны по карте болота начинаются в пяти километрах от грунтовки.

– Так это по карте.

– Ладно! Только что я получил ответ на запрос из аналитического отдела управления. Уверен, он заинтересует тебя.

– Слушаю!

– Усадьба официально принадлежит московскому бизнесмену туркменского происхождения Берды Ашурову. Документы в порядке. Усадьба выставлена на продажу. Недавно участком с коттеджем интересовался немец из эмигрантов, человек богатый, владелец магазинной сети по всей Западной Европе, двух фабрик, завода, некий Густав Веллинг. Он, находясь в Москве, обратился в агентство недвижимости и хотел осмотреть усадьбу. Но неожиданно управляющий усадьбой поднял цену до суммы, которая явно превышала реальную стоимость нескольких таких поместий. Это при том, что объявления о продаже постоянно обновлялись в специальных изданиях и Интернете. Естественно, Веллинг отказался и, возмущенный срывом сделки по вине наших сограждан, укатил в Кельн. А вот теперь, Миша, начинаются интересные моменты. В роли управляющего выступал не кто иной, как господин Руслан Абадзе, младший брат известного террориста Тимура Абадзе, в настоящее время находящегося среди талибов в Южном Афганистане. У этого Руслана на причале стоит яхта. Она по документам тоже в порядке, а вот по данным местного рыбнадзора выходит на реку очень редко. Чуть ли не раз в месяц. Остальное время стоит у причала. На яхте постоянно находятся три человека. Вопрос: зачем Руслану Абадзе яхта, если он не пользуется ею?

Шепель проговорил:

– Для престижа. И каким ветром занесло сюда эту суку рода Абадзе?

– Пытались узнать у Ашурова, но тот месяц как улетел в Туркмению к родственникам, закрыв свой офис, распустив работников и забрав с собой всю документацию, касающуюся деятельности фирмы. Короче, испарился в песках пустыни или в ущельях Копетдага.

– Интересная информация, спору нет. Чую, мы взяли верный след!

Тимохин продолжил:

– Далее, Миша, будет еще интереснее. Информация, касающаяся соседа Абадзе, бывшего лесника 83-летнего Ванина Матвея Григорьевича.

Шепель удивился:

– А что по леснику может быть интересного? Он вроде стар для террориста!

– Сейчас, но не в прошлом. А в прошлом этот Ванин, или дед Матвей, носил другую фамилию, другое имя и другое отчество. А именно Тарасича Григория Степановича. Это его настоящее имя. И служил господин Тарасич во время войны начальником полиции местечка Будалово Львовской области. Участвовал в карательных операциях против партизан, лично расстреливал евреев и жителей района, чьи родственники ушли в лес к партизанам. В 1944 году при отступлении он попал в плен. Был осужден к двадцати годам лишения свободы. Уж почему трибунал не поставил его к стенке, неизвестно. Возможно, сдал своих. Но это неважно. При этапировании к месту отбывания наказания бежал. Объявился в Карске после войны, в 1947 году, уже как Матвей Григорьевич Ванин. Настоящий Ванин пропал без вести, возвращаясь после демобилизации домой в Новосибирск. Не доехал солдат до дома, встретился ему на пути беглый каторжник и фашистский прихвостень Тарасич. Попросился у местного начальства в лесничие. Просьбу удовлетворили, и с того времени Тарасич и живет у села Рудное. Жена умерла, детей у него нет. А вот страх наверняка остался. И если усадьба Абадзе является базой террористов, то дед не может не знать об этом.