Иван Стрельцов - Спасение по-русски

Он пристально посмотрел на правую руку янки. Между большим и указательным пальцами, как гигантское насекомое, темнела татуировка. «Интересно, что это такое?» – положив на стол банкноту, Краух поднялся из-за стола и не спеша направился к столику американца, стараясь зайти к тому со спины. Возле самого столика он как бы случайно обронил зажигалку.

– Вот черт! – выругался Краух, нагибаясь. Американец не обратил на него никакого внимания. Подняв зажигалку, Ганс сунул ее в карман и быстро вышел на площадь.

Пройдя несколько десятков шагов от кафе, Краух остановился, вытащил пачку сигарет, достал одну. Его руки мелко дрожали. Непослушными руками прикурил от зажигалки.

«Вот тебе и отдохнул с Евой», – начал он мысленный монолог. На руке блондина был вытатуирован земной шар с орлом на северном полюсе, наискось от полюса виднелся корабельный якорь. Вокруг этой татуировки, как лапы паука, – латинские буквы. Ганс не прочел выколотое, но мог поручиться, что там было написано «Sempen Tidelis». [3]

«Конечно же, это не ЦРУ, с таким клеймом он годится только для Гренады, – рассуждал разведчик, мысленно давая голову на отсечение против того, что в саквояже янки работала видеокамера, снимая режим работы охраны. – ЦРУ его, конечно, не послало, но вот для УНИТА такой специалист подходит как нельзя лучше».

Выпуская через ноздри синие струи табачного дыма, Краух с раздражением думал, что шеф поставил его в слишком жесткие рамки. Он не может ни связаться с госбезопасностью Мозамбика, ни пойти на связь с ангольским послом, должен работать самостоятельно. Но как?

Тем временем из кафе вышел американец и, небрежно помахивая саквояжем, двинулся в противоположную от разведчика сторону.

Проклиная все на свете, Ганс затоптал окурок и непринужденной походкой двинулся следом, то и дело терзая себя мыслью: «Вот сейчас он сядет в машину, как мне его проследить? На такси, что ли?»

Американец не собирался пользоваться транспортом, он шел по улицам, залитым светом неоновых реклам, то и дело останавливаясь, чтобы проверить, не следят ли за ним. Но делал он это настолько неумело, что Краух каждый раз успевал укрыться (то за столбом, то за лавкой с сувенирами или просто в толпе).

Наконец американец свернул в полутемный переулок и, больше не оборачиваясь, торопливо прошел вглубь. Ганс, то и дело рискуя быть обнаруженным, поспешил за ним.

Поблуждав по темным улицам Мапуту, американец наконец вышел на грязную окраину города. Пройдя мимо развалин сгоревшего дома, превращенного жителями окрестных домов в большую свалку мусора, блондин направился к мерцающей вывеске «Клуб».

Тлеющая мутно-розовая вывеска висела на уровне груди, в то время как само заведение располагалось в подвале. Придерживаясь за ржавые поручни, американец стал быстро спускаться вниз. Едва он скрылся внутри, как Ганс подошел к вывеске. Прождав несколько минут, разведчик решил заглянуть внутрь.

Металлическая лестница была сварена из стальной арматуры и держалась лишь на массе собственной конструкции. Под тяжестью Крауха вся конструкция тряслась подобно желе, рискуя в любой момент развалиться.

Внизу оказалась деревянная дверь, обитая листовым железом с массивной ржавой ручкой. Потянув ручку на себя, Ганс открыл дверь и вошел в самый обычный бар. Столики, заставленные зелеными пивными бутылочками, стаканы, пепельницы, доверху заполненные окурками.

Под низким подвальным потолком плавало облако сизого дыма. Бар был забит чернокожей спившейся братвой, которая здесь «культурно» проводила время.

На вошедшего белого никто не обратил внимания – недосуг. Краух прошел через зал к стойке, поглядывая по сторонам в поисках янки. Его он обнаружил в дальнем углу бара.

Блондин сидел за столиком в компании престарелого крепыша. На нем был легкий летний костюм кофейного цвета, на кисти левой руки виднелись массивные золотые часы с таким же массивным браслетом. Крашеные волосы скрывали возрастную седину, за ушами едва заметные следы от пластической операции, видимые лишь профессиональному взгляду.

«Интересный тип», – отметил про себя Ганс, нужно было поскорее покинуть бар, пока на него не обратили внимания.

– Пачку «Кэмэла», – протягивая банкноту бармену, сказал Ганс. Круглолицый парень с глубоким шрамом через всю щеку молча бросил пачку на стойку.

Сунув сигареты в нагрудный карман рубахи, разведчик поспешил к выходу. Быстро пройдя через зал, он уже достиг деревянной двери. Но открыть ее не успел, дверь сама широко распахнулась. На пороге стоял белый мужчина пенсионного возраста.