Вячеслав Денисов - Наживка для крокодила

Опустив стекло, я сказал Крестовскому то, чего не должен был говорить:

– Николай, через полчаса здесь будет рябить в глазах от погонов. Не бери греха на душу. Это моя территория. Мне потом тебя и искать.

– А как же трое суток на разграбление города? По закону! – хищно улыбнулся Крест.

Ух ты, он историю знает! Но, кажется, только эту главу.

– Будет тебе трое суток, – пообещал я. – Гарантирую. По закону. Статья сто двадцать вторая Уголовно-процессуального кодекса. Потом арест и СИЗО. А там и до зоны рукой подать. Думай!

Благодарить его мне было некогда и не за что. Как мы и договаривались, он помогал сейчас не менту. Он выручал человека, оказавшего ему когда-то услугу. Долги нужно возвращать.

Был ли у меня другой выход? Нашел ли я предмет своих поисков? Нет. Табанцев сидел, опустив подбородок на грудь. О чем он сейчас жалел более всего? О том, что не поменял информацию о Кореневой на свою невесомую свободу? «Нет, – ответил он мне, – я просто не знаю, где она». Потом он просил у меня пистолет, обещая застрелиться. Около КПП он стал проявлять признаки нервозности, что заставило меня воткнуть ему в бок «макаров». Он проезжал мимо «своих» сержантов с вымученной улыбкой. Мне в тот момент, с Димкой на борту, не хватало еще длительных разборок с инспекторами и погони. Табанцева в лицо знали все, а кто сидел рядом с ним, в рубашке, заляпанной кровью? Уже на въезде в город мимо меня промчались два черных «ЗИЛа» с зарешеченными окнами. Следом за грузовиками-автобусами проскользнул «Лексус». В окнах мелькнули лица Игоря, Вани и Вьюна. Им было не до черного «Мерседеса», они мчались спасать друга. То же самое делал и я. Нарушая все правила движения, которые только можно нарушить, я гнал машину к клинике Бигуна.

Затормозив у самого входа, я пристегнул Табанцева к огромной бронзовой ручке у входной двери. Когда я поднимал на себя Диму, понял, насколько устал.

– Я от Бигуна!

Это пароль. Чья это клиника, знают лишь лица, приближенные к депутату. Их немного, поэтому входящему верят на слово. Тут же появляется врач в зеленом халате, каталка, куча медсестер…

Шатаясь, я вернулся к Табанцеву, усадив пленника в машину, устало произнес:

– Табанцев, последний раз спрашиваю, где Коренева?

– Как ты меня зае…л, Горский… – обреченно произнес Виталий Алексеевич.

На том и закончился наш разговор. Но он сделал еще одну попытку:

– Отпусти меня, а? Я тебе двести штук «зеленых» дам. Они у меня дома. Пересчитаешь прямо там…

– Зачем мне пальцы мусолить? В ОРБ денежно-счетные машинки есть…

Вскоре после осады особняка меня отстранили от работы. Началось служебное расследование по факту правомерности применения мною оружия и организации оперативно-розыскных мероприятий в доме лидера организованной преступной группировки Юнь Мо Юнга. О Кресте никто не вспоминал, так как он последовал моему мудрому совету исчезнуть вместе со своими людьми еще до прибытия милиции.

ОМОН все утро вылавливал разбредшихся по дому крокодилов и собирал тела убитых, делал обыски и освобождал из камер заложников. Оружия и наркотиков было изъято столько, что можно было «раскумарить» и повести в атаку всех талибов Афганистана.

Списки Тена произвели фурор как в соответствующих организациях, так и в деловых кругах. Обиженными остались две сотни почтенных граждан области и страны. Назревали шумные судебные процессы, а под этот шум владельцы дорогостоящих авто потихоньку делали экспертизы. Чем черт не шутит…

Табанцев находился в следственном изоляторе. Сидел он в «красной хате», с подобными себе горемыками из правоохранительных органов. На седьмые сутки я не выдержал и прибыл в СИЗО. Прибыл, естественно, не на свидание. Вязьмин, кому опять отписали уголовное дело для расследования, без проблем выписал мне отдельное поручение для производства допроса.

Сидя на прикрученном к полу табурете и опершись на прикрученный к полу стол, я курил и откровенно скучал. Прибыл я немного не вовремя – «продол», где содержался бывший замначальника ГИБДД, принимал пищу. Никто выводить его ко мне в это время не собирался. Обед заканчивался через полчаса, а это было для меня много. Выбросив окурок в форточку, я решил зайти в гости. У радушных хозяев этого учреждения всегда есть крепкий, почти черный чай, нарды и анекдоты, рассказываемые в режиме «нон-стоп».

Аркаша Федорцов, когда я приоткрыл дверь, прихлебывал из стакана «конвойный» чай и обставлял, как ребенка, какого-то конвоира. Стук нардовых фишек я услышал еще в коридоре. Он махнул мне рукой и объявил сопернику, что тот «может отдыхать, тренироваться на тряпочках, а потом снова приходить». Как только расстроенный конвоир покинул кабинет, Федорцов мгновенно расплылся в улыбке: