Вячеслав Денисов - Особо опасная статья

Старший выпрямится и быстро наберет на телефоне номер:

– Феликс, идиота, которого ты выделил нам для наружного наблюдения, взяли на «гоп-стоп» какие-то лохи в Столовом. Сломали челюсть, отобрали часы и сотовый. Клиента он, естественно, упустил.

Феликс выругается и велит группе, которая «вела» Кряжина, следовать на базу. Отработанная система – набирать исполнителей из случайных людей начала давать сбои. Сначала куда-то исчезло трое кретинов, которых послали на всякий случай убирать Арманова, сейчас нанятый для «наружки» воришка из Тушино попал под пресс уличных хулиганов. Да и сам Феликс… Давно не плавал он так, давно!

Почти дойдя до дома Кайнаковых, Кряжин свернул к мусорному баку и выбросил в него часы. Телефон оставил при себе, решив по возвращении изучить список абонентов, пока мобильник не отключился.

Красивый дом. Удивительно, но Кряжину никогда не хотелось в таком поселиться. Не потому, что у следователя было предубеждение к элитному домостроению и изящной планировке, а по той простой причине, что он ни за что не согласился бы продать свою однокомнатную, куда после дежурства когда-то возвращался к своей жене его прадед, околоточный надзиратель Евграф Кряжин. Квартиру он оставил деду, а дед завещал ее молодому следователю Ивану Кряжину. Интересно, «пасли» сорокалетнего Евграфа в его время так, как сейчас «пасут» его потомка?

«Вот он, дом. Я хочу похитить сына одного из богатейших людей России и сыграть на этом наполовину политическую, наполовину криминальную партию. Что я должен знать, чтобы меня не убили уже в подъезде?»

Усевшись в беседку в двухстах метрах от дома, Кряжин положил локти на столик, туда же бросил и пачку сигарет. И стал размышлять.

«Дом охраняется камерами видеонаблюдения, информация с которых снимается и поступает к специальному сотруднику охраны на первом этаже дома. Он никак не связан с «Сатурном», то есть – с Ремизовым. Я понимаю, что зайти в дом и остаться незамеченным мне не удастся ни в коем случае. И я соображаю – забирать сына Кайнакова мне придется не у дома, а в удалении от него. Там, где нет этих камер. И я выбираю школу. Это резонно, потому что больше нет ни одного места в городе, где Коля появился бы без охраны.

Но для того, чтобы забрать мальчишку из школы, мне нужно знать его распорядок дня.

Первое: я был информирован о том, что в школе заболела учительница информатики и детей на свободный второй урок забрала к себе классная руководительница.

Второе: я должен знать французский язык.

Французский… Страсбург… Город на северо-востоке Франции, где находится Европейский суд по правам человека.

«У него был южный акцент… Скорее наработанный, чем врожденный…» Не верить учительнице французского языка мадемуазель Вишон глупо. Если та, конечно, сумеет объяснить, почему не нажала кнопку тревожной ситуации. Но для этого ее нужно еще найти».

Скользнув взглядом по стене дома, Кряжин еще раз просчитал камеры.

Но почему убили Ремизова?

Наклонив голову, следователь несколько раз ткнулся лбом в сложенные на столе кулаки.

«С телохранителем все ясно! Уговорить его отдать мальчишку не удалось, или же с ним, вообще, такой разговор… Стоп!»

Следователь вдруг выпрямил спину и уставился прямо перед собой.

С телохранителем вообще никакой разговор не составлялся! Его вызвали обманом в другое место, убили, не затрачивая время на формальности, и сбросили труп. И это говорит только о том, что похитители были уверены в преданности охранника мальчишке! Они вымогают у Кайнакова контакт с Европейским судом, веря в то, что такое возможно, но без разговоров убивают телохранителя, не надеясь на сотрудничество с ним! Им сообщили, что получить сына Кайнакова можно лишь в одном случае – устранив телохранителя физически.

Кайнаков говорил: «Этот человек служит мне десять лет». Десять! Ошибись он хоть раз на службе у такого человека, как олигарх Кайнаков, работал бы тот Дима у него десять лет?!

В доме олигарха есть человек похитителей. Это я уже знаю. Но теперь я знаю еще одно. В доме олигарха есть человек, прослуживший Кайнакову долгое время. Иначе похитителям было бы неизвестно, что с охранником мальчишки шутить нельзя. Преданный Кайнакову человек…»

В кармане затенькал телефон, и Кряжин, зацепив мысль, сунул руку в карман.

И только сейчас понял, что так его сотовый звенеть не будет. Ему бы в голову не пришло заряжать его мелодией с бурой Киркорова.

На табло мобильного бывшего преследователя черным по голубому значилось: «Gera».