Вячеслав Денисов - Особо опасная статья

– Здесь материалы о похищениях детей за последние два года. Они совершенно идентичны по социальной принадлежности жертв, целям похитителей и конечным результатам. Я хочу, чтобы вы изучили каждую букву этих документов и высказали свои мысли об этом завтра утром.

– Я что-то не понял, – громко заметил Смагин.

– Это не дела, – краешками губ улыбнулся следователь. – Это мои личные записи по ходу расследования. Констатация фактов без комментариев. Комментарии я хочу услышать завтра из уст этих господ.

– Если бы знать, что квартира не просматривается, задача значительно упростилась бы, – произнес, сползая со стола, Смагин. Он сполз для того, чтобы наполнить стакан газировкой из сифона следователя.

Отличительная черта всех начальников – констатировать очевидные вещи, выдавая их за звенья собственной цепи рассуждений. После этого очень трудно кого-либо уверить в том, что к последующему успеху они не имеют никакого отношения. Начальник следственного Управления не был знаком с оперативниками. Точнее сказать, они не были знакомы с его манерами, а потому именно такие мысли в голову сыщиков заползли сразу и навсегда. И только Кряжину было хорошо известно, что если в этом доме на Большой Дмитровке и есть кто-то сообразительнее его самого, так это начальник следственного Управления Смагин.

Те же мысли, только в отношении Кряжина, преследовали, по-видимому, и Смагина, поскольку он, провозгласив тезис, не требующий доказательств, вопросительно посмотрел на следователя. В конце концов, он, Смагин, прав. Было время, когда напрягался он. Теперь же старший советник юстиции напрягается над решением других задач, а Кряжину приходится напрягаться над теми, которые казались ранее неразрешимыми для Смагина.

– Есть только один способ это проверить, – бросил следователь. – Хотя это рискованно. Но другого пути я не вижу. Может быть, видит кто-то из здесь присутствующих?

Никто не понимал, о чем вообще идет речь. О чем вещает следователь? Какой путь? Прокурорский кураж начинает давать о себе знать?

– Кто-нибудь, дайте мне свой мобильный.

Из пяти предложенных Кряжин выбрал тот, что оказался ближе, и посмотрел на запястье.

– Через пять минут все выяснится. Торопов, можешь пока сходить за водой для чая. Это по коридору налево. Только не перепутай таблички, женский силуэт на дверях практически не отличается от мужского.

Пока милиционер в оцепенении стоял перед двумя дверями туалета Генеральной прокуратуры Российской Федерации и пытался выяснить, на какой изображена длинная юбка, а на какой короткие брюки, Иван Дмитриевич Кряжин, упершись локтем в колено, нажимал на мобильном телефоне Саланцева кнопки, стремясь выразить русские слова латинскими буквами.

– Я знаю наверняка, что сейчас в квартире Кайнаковых есть только один телефон, не подключенный злодеями к прослушиванию.

Закончив разговор, Альберт Артурович опустошенно опустился на резной стул, на котором совсем недавно лишилась чувств его жена, и уставил в пол оловянный взгляд.

Кажется, Ангелина Викторовна была права. Кому нужно теперь это великолепие под стиль времен Великой французской революции? Президент несокрушимой корпорации «Транс-Уголь» даже не мог предположить, чем закончится этот разговор. Пять минут, заставивших пересмотреть всю жизнь.

Теперь можно.

Кайнаков тяжело поднялся со стула, причем поднялся столь неловко, что тот опрокинулся, и подошел к отставленной в сторону полупустой бутылке «J&В». Горлышко трижды стукнулось о край стакана, прежде чем он наполнился наполовину. Но выпить Альберту Артуровичу не пришлось. В прихожей нудно запиликал телефонный зуммер.

– Какого черта? – прохрипел Кайнаков. – Это еще не все?

Толкнув стакан и расплескав виски, он машинально вышел из гостиной и направился в прихожую.

И не поверил своим глазам. На столике под вешалкой лежала серебристая трубка Siemens, каковых в его доме отродясь не водилось. Так же не спеша президент ушел из прихожей и нашел дорогу в спальню. Там, обложенная подушками, как мешками со льдом, лежала его супруга. Лицо ее было закрыто мокрым полотенцем; виднелись лишь лишенные косметики губы.

– Геля, где твой телефон?

– На столе рядом с остальными, – едва слышно пробормотала убитая горем женщина.

– А у кого из нас есть серебристая «раскладушка»?

Ангелина Викторовна снова зашлась в рыданиях, и Кайнаков вышел прочь.

«Два домашних телефона – раз, – вяло шевелились цифровые мысли в голове угольного магната, – один Ангелины – два, и три мобильных мои. У Коли синий «LG». У Димы – черная «моторола».