Вячеслав Денисов - Последнее слово девятого калибра

– Этим мужиком уже интересовались вчера! Какой-то урод хвостатый приезжал с братвой!

– Как это – хвостатый? – опешил судья.

– С хвостиком на затылке! Высокий такой, как жеребец! Всю нашу охрану перебил, зараза…

Струге, медленно пережевывая жвачку, откинулся на спинку дивана. Сидящая рядом девица поспешила отодвинуться…

Впервые человека с хвостиком на затылке, выбритого и свежего, несмотря на ранний час, Антон увидел в холле гостиницы «Комета», сразу, едва вошел в холл. Он встретился с ним глазами.

Второй раз, уже более отчетливо, он видел его в тот момент, когда скрывался за выступом коридора все той же гостиницы. Двое в кожаных куртках, волосы одного из которых были затянуты на затылке в хвостик, быстро шагали в номер 1024. В тот день, когда Базаев с каким-то громилой пытались отобрать у Струге «черные» документы Баварцева. Эта тень, с зачесанными назад волосами, повсюду следовала за судьей. И вот теперь, в притоне для проституток он появляется вновь…

– И вы показали ему адрес? Этому, хвостатому?

– Попробовали бы не показать! – завизжала баба. – Он Лешке-водителю все пальцы переломал!

– Какой бесчеловечный поступок… – поморщился один из оперов, рассматривая содержимое шкафа. – Прямо животное какое-то… Господи, чего здесь только нет! Плетки, кожанки какие-то, сбруи, фашистская форма… Гестаповский мундир-то зачем?!

Струге усмехнулся и встал с дивана.

– Кажется, мы опоздали, Борис. Кого мы точно не найдем в квартире на Варварке, так это Комика.

– Бичо, ты знаешь гражданина с ужасным погонялом Комик? – поинтересовался Выходцев у собеседника в партере.

– Если бы знал, здесь бы не сидел… Не лежал…

Выходцев повернулся к старшему из оперативников ГУВД – Недоступу.

– Андрей, вызывай РУБОП и оставайтесь с этими защитниками прав женщин. Тут всем отделам «антимафиозников» работы хватит.

Сороковой дом на Варварке Струге и Выходцев посетили без особых иллюзий. Их встретила опечатанная местным участковым уполномоченным дверь, а соседи пояснили, что вчера кто-то ломился в дверь соседа, который снимал квартиру, после чего и была вызвана милиция. Для полной очистки совести Выходцев позвонил в отделение, переговорил с начальником и вызвал участкового. Еще четверть часа ушло на вынимание старательно вбитых в дверную коробку участковым гвоздей-двухсоток.

Первое, что делает каждый сыщик, обыскивая помещение, это направляется к платяному шкафу. Распахнув его, Струге не пожалел, что Выходцев перед вскрытием дверей квартиры догадался пригласить понятых.

На двух вешалках нутра шкафа висели: летний камуфляж и зимняя куртка с меховым воротником, на рукаве которой красовалась надпись «SEСURITY». Она была витиеватой формы и являлась составной частью эмблемы-логотипа гостиницы «Комета».

Именно в этот момент исчезли последние сомнения относительно того, что человек с бесперспективной кличкой Комик имеет прямое отношение к событиям в гостинице. Вот и появились первые нити, концы которых так долго и безуспешно искал Борис Сергеевич Выходцев. Предположения и наитие материализовались в вещественные доказательства после посещения квартир Михаила Юльевича Лисса, он же – Максим Андреевич Меньшиков, и Комика, он же…

Впрочем, кто такой Комик, предстояло еще выяснить, так как при снятии квартиры в аренду он, понятно, никаких письменных договоров не заключал. Кому в нашей стране хочется платить налоги?

Пока Выходцев заканчивал протокол осмотра помещения и ворковал над слегка испуганными понятыми, Антон оглядел каждый угол квартиры. Что можно найти в съемном жилье? И что можно осмотреть? Все на виду. Диван, телевизор, шкаф да пара тумбочек.

Есть еще кухня, санузел, ниша и душ. Точнее – ванная комната. Но первое, что молнией разрезало мозг Антона, едва его нога переступила порог ванной, была мысль о душе.

Потирая рукой лоб, он вернулся в комнату и некоторое время ждал, пока Выходцев отправит понятых восвояси.

– Ну, что, ваша честь, кажется, второй подозреваемый в деле об убийстве судьи Феклистова установлен. Думаю, он же – основной.

Струге покачал головой.

– Я вспомнил.

– Что именно? – Выходцев уже привык не удивляться.

– Я вспомнил настойчивость Меньшикова-Лисса, с которой он отправлял меня в душ. Он предложил мне привести себя в порядок, выпить чаю и отправиться на знакомство со столицей. Я мылся в душе четверть часа, Борис. Четверть часа. Именно из-за этих пятнадцати минут и был построен этот суточный спектакль. А Комик – роль второго плана. Если уж Лисс решился на то, чтобы «отсвечивать» в гостинице, значит, у него были на то веские основания. Значит, он и стрелял. А я в этой буффонаде должен был сыграть роль основного свидетеля железного алиби Лисса. Просчет комбинатора оказался лишь в том, что он не учел предусмотрительности Феклистова. Они искали документы в номере, а бумаги были в пожарном гидранте.