Вячеслав Денисов - Иди и умри

Звонарев мгновенно пересек траектории двух движущихся по двору людей, и вычисленная точка пересечения их направлений заставила сердце сержанта забиться быстрее. Их скорости были равны, пути следования тоже, и милиционеру даже не пришлось применять школьные правила элементарной геометрии. Если объекты А и Б движутся с одной скоростью под углом друг к другу и за одно время проходят один и тот же путь, то в данном случае они должны встретиться на крыльце третьего подъезда. Того самого, в котором жил судья.

Тревога еще не приобрела реальные очертания, а Глеб, потянув на куртке «молнию», стал освобождать себе проход руки под мышку.

В жизни бывает много случайностей. И само по себе их происхождение и последствие не интересуют никого до той поры, пока они не превращаются в совпадения. Почему Звонарев, так хищно изучавший двор, даже не сделал предположения о том, что из этих заржавевших и на первый взгляд еще в прошлом году запертых дверей трансформаторной будки может кто-то выйти? Это не случайность. Скорее, это та самая невнимательность и халатность, о недопустимости которых без устали твердит командир взвода.

Быть может, этот человек – электрик? Тогда почему он, находясь на работе – представить, что он в будке проводит досуг, трудно, – носит идеально чистый пуховик «FINN FLARE», голубые джинсы и ботинки «Саламандра»? Во-первых, на использование такой одежды в качестве рабочей не решится ни один электрик. Во-вторых, ни один электрик не решится на использование такой одежды также в качестве парадно-выходной. В-третьих, где его чемодан или сумка и прочие жэковские фенечки? Или он вышел, чтобы в подвале третьего подъезда посмотреть, исправна ли проводка, которую он только что чинил в будке? Случайность? Скорее – совпадение, потому что он вышел как раз в тот момент, когда во дворе появился строптивый судья.

И таких совпадений уже чересчур много. Мужчина в пуховике, как и судья в куртке, идет, словно они не предназначены друг для друга. Тот, что в пуховике, даже приостановился, чтобы сдернуть со штанины нитку. И Глеб понял, зачем тот это сделал. Потому что незнакомец шел быстрее, чем того требовали обстоятельства. Вот эта остановка, наклон, нитка, уносимая только что появившимся, словно чувствующим волнение, ветерком… Все это нужно лишь для того, чтобы судья сделал лишних три шага и владелец пуховика оказался за его спиной.

Уже ничуть не таясь, Звонарев вышел из-за укрытия и быстрым шагом стал приближаться к крыльцу. Ничего, если он ошибся, он простит мужика, а Струге простит его.

Электрик, электрик… Зачем, спрашивается, электрику заголять себе пузо, задирая вверх пуховик и свитер и вытягивать из-за пояса топор?

Что он делает этим хищно блестящим отточенным лезвием топором? Концы зачищает?

А судья, думающий о чем угодно, но только не о своей жизни, уже на крыльце. Он готов открыть дверь и войти внутрь. А после него в подъезд зайдет электрик с топором.

Ничего, если это на самом деле электрик. От испуга он сейчас даже позабудет возмутиться…

– Топор на землю!!

Первым почему-то обернулся Струге. Звонарев не видел его глаза, но знал – в них изумление, еще не успевшее перейти в страх.

– Топор брось, сука!..

Вяло обернувшись, человек в пуховике повернулся к милиционеру.

– Вы мне?

Эта секунда, заполненная спокойствием незнакомца, и убила Звонарева.

Глядя на удивленно хлопающие ресницы владельца пуховика, он опустил ствол пистолета и принял предложенные условия разговора. Он расслабился.

И почти совсем успокоился, когда под его ногами раздался звон лезвия и стук топорища. Опустив руку и краем глаза наблюдая быстро спускающегося с крыльца судью, Глеб срывающимся голосом приказал:

– Документы.

Глупо приказал. По-милицейски.

– Пожалуйста, – и незнакомец, скользнув рукой с зажатым в ней язычком «молнии», сунул руку глубоко за пазуху.

– Стреляй, Глеб!! – вдруг заорал судья. – Стреляй, он тебя имеет!..

И Антон Павлович не бросился на маленького человека только потому, что верил в выстрел Звонарева. А тот причин для стрельбы так и не нашел. И пуля, выпущенная из длинного глушителя на стволе пистолета незнакомца, с хлопком ударилась в его куртку и зашла под сердце.

И глушитель мгновенно переместился в сторону судьи.

В жизни бывает много случайностей. Но некоторые из них являются закономерностями.

Свист пули и треск разрываемой материи на рукаве убийцы Антон Павлович услышал быстрее, чем грохот пистолетного выстрела в десяти шагах от себя. Глухо проматерившись, человек в пуховике сначала присел, потом перехватил перчаткой оцарапанную пулей руку и только после этого, подарив судье жизнь, бросился прочь.