Сергей Зверев - Разбой в крови у нас

– А ты все же попробуй! Губернатор-то ваш небось угодить ей все старается, да не может? То-то! А есть такие люди, вроде соседки твоей, они только и знают, что, если встретятся два человека, один всегда хозяин, а другой слуга будет. Вот и хотят всегда быть хозяевами, ярятся и лютуют. Если ты с ними по-хорошему, они, знай, пинают да ругаются. А если приструнить сразу, то в рот заглядывать станут.

– Да вытолкает она тебя взашей! – убежденно заявила вдова. – А кто мне тогда Катюшу лечить будет? Кто хворь ее снимет?

– Вот увидишь – не оплошаю. А коли и так, мне терять нечего, и от вашей страшной тетки мне вреда никакого не будет. Гол как сокол, живу далеко и появляюсь редко. Или так и будешь трястись и ждать, пока твой Игорь снова заявится?

– Ну ладно, бог с тобой, – сдалась вдова и опустила голову на плечо паломнику.

Вскоре друзья и знакомые семейства Башмаковых стали поговаривать, будто с суровой главой рода происходит что-то странное. Она вроде бы перестала требовать у губернатора постоянных отчетов о том, кому он отдает лучшие должности. Не пугала больше чиновников своими неожиданными выходками и требованиями и даже вовсе перестала заниматься устройством людей на доходные должности.

Теперь эта пожилая и всем в Казани известная женщина занялась благотворительностью. Приходские школы, церкви и монастыри теперь осыпал дождь из ее щедрых пожертвований. Поговаривали, будто она духовно переродилась. И действительно, все, кому доводилось ее встречать, были согласны, что теперь она бывала кроткой и ласковой не только со своей любимой собакой, но и со многими людьми.

Даже появление какого-то сомнительного и скандального родственника со стороны ее покойного племянника не омрачило отношения миллионщицы к своей внучатой племяннице и ее матери. Догадливый казанский полицмейстер по собственному почину выставил из города за какую-то провинность мутившего воду мещанина, оказавшегося бывшим ссыльным, и все успокоилось.

Стоило богачке встать на путь истинный, как господь послал ей первую радость – страдавшая от непонятной болезни ее внучатая племянница излечилась. Правда, были такие, кто утверждал, что излечил девушку какой-то сибирский мужик, пришедший вместе с барынями с богомолья. Они поговаривали, что он произвел на старшую Башмакову такое впечатление, что она перезнакомила его со всеми казанскими церковными иерархами. Но в такое мало кто верил.

А еще в деревне, в которой отдыхали летом барыни, случилось непонятное явление. Дом их соседки, известной на всю деревню склочницы, облюбовали ни с того ни с сего все местные кошки и проходу ей там не давали. День и ночь сидели на деревьях, заборе, крыше и даже в дом пролезали. Цепные собаки лаяли на них до хрипоты, а сама измученная хозяйка дошла до того, что обратилась к батюшке, чтобы он дом окропил. Однако святая вода кошек не испугала, и бедствие продолжалось до самой осени.