Сергей Зверев - Ярость неба

– Подойдите к ограждению! – скомандовал офицер. – Документы на судно! И побыстрее!

– Одну минуту! – Чироев приблизился к борту, вытащил из кармана кожаное портмоне коричневого цвета. – Но я не понимаю, в чем дело?

– Вы гражданин Турецкой Республики? – уловив акцент хозяина яхты, быстро спросил офицер.

– Естественно.

Чироев тянул время. Рано или поздно «погранцы» поймут, что здесь не все в порядке. Тогда у них появится вполне значимый повод провести широкомасштабный шмон «Галатеи». Его результаты очевидны. Но попытку усыпить бдительность береговой охраны предпринять все-таки необходимо. Хотя бы для очистки совести.

– Эфенди Хайрула, – заявил офицер, ознакомившись с бумагами, – мы вынуждены произвести досмотр вашей яхты. Дело в том, что в этом районе укрывается отряд опасных диверсантов. Прошу пропустить нас на судно.

Чироев, нахмурившись, смотрел на лицо старшего пограничного отряда. Обычный служака. Лет сорока, достаточно опытный, знающий свое дело. Простое обветренное смуглое лицо, небольшие черные усы, на кончиках загнутые вверх. В глазах застыла ухмылка. Мол, знаем мы вас, таких хозяев...

О том, что произойдет здесь спустя всего лишь минуту после начала досмотра, Чироев предпочитал не думать. Он стоял около ограждения, сложив руки на груди. Если офицер отнесется к своим обязанностям формально и не полезет со своими бойцами во все помещения яхты, то у «спецов» есть шанс скрыться. Только вот Чироеву это не совсем на руку. Что, если сейчас сдать отряд Ястреба? Заявить, что они захватили его яхту и силой удерживают в заложниках хозяина «Галатеи», эфенди Хайрулу? Стоит офицеру спуститься вниз, начать обшаривать яхту метр за метром... Эти ребята из России не оставят неповоротливым туркам из береговой охраны ни малейшего шанса остаться в живых. Скорее, скорее! Остановить их здесь или пропустить на яхту? Турецкие «погранцы» или русские диверсанты? На кого поставить в этой непростой игре? Пятьдесят на пятьдесят. Орел или решка...

Офицер, видя колебания хозяина, нахмурился:

– Вынужден вас предупредить, что в случае вашего отказа мы имеем все полномочия для проведения силовой акции против тех, кто оказывает нам сопротивление.

«Пусть все решит случай», – решил про себя Чироев.

– Проходите, – наконец произнес он, демонстративно сделав шаг в сторону.

Офицер и двое бойцов с автоматами по узкому пластиковому трапу перебрались с борта своего патрульного катера на палубу «Галатеи», остановились на мгновение, оглянулись по сторонам.

Чироев стоял недвижимо, сложив руки на груди. Но сердце стучало отчаянно, будто подтверждая этим, что иногда легче сделать выбор самому, чем переложить ответственность за будущее самой судьбе...

На катере турецкой береговой охраны остались караульный из состава патрульного соединения и два матроса. Видя, что начальник отряда и четыре бойца отсутствуют слишком долго, они стали проявлять нервозность. Караульный даже поднялся по пластиковому трапу на борт «Галатеи», внимательно оглядываясь по сторонам. На палубе было пустынно и тихо. Создавалось впечатление, что яхта, словно легендарный «Летучий Голландец», давно покинута экипажем.

Караульный постоял на самой границе трапа, потом неуверенно сделал шаг вперед, точно пересекал государственную границу. В каком-то смысле так оно и было...

Поскольку когда он, существенно осмелев, быстро преодолел короткое расстояние, отделяющее его от края борта до надпалубных построек, и осторожно заглянул за дверь, где за узкой площадкой располагалась крутая лестница, уводящая на нижний ярус, то смог убедиться в том, что зря пересек только что некий незримый рубеж. Кто-то сильно ударил его по шее, лишая на короткие мгновения возможности передвигаться и, казалось, даже дышать, после чего караульный неожиданно легко, словно складной деревянный метр, сжался на полу, задыхаясь и судорожно хватая ртом воздух, собрался крикнуть, но тут почувствовал у виска холод металла.

Тихий голос произнес две короткие фразы:

– Не двигаться! Если, конечно, хочешь жить.

Через пару минут караульный, крепко связанный пеньковой веревкой, лежал в кают-компании на полу у стены, скрипя зубами в бессильной злобе. В других каютах за закрытыми дверями, также лишенные возможности передвигаться, коротали время еще четыре бойца патрульного соединения и офицер, так глупо попавшийся в ловушку, устроенную диверсионной группой из России.