Сергей Зверев - Ярость неба

Охранник увидел его слишком поздно. Потратил свое драгоценное время, которое вполне мог использовать для рывка в сторону, пытаясь поймать в прицел голову врага. И тут же был сбит с ног точным и резким ударом.

– Лежать! – Ястреб заломил руки врага за спину, после чего коленом прижал его голову к лакированному паркетному полу.

Подоспевшая Фея крепко связала запястья охранника толстым шпагатом.

На то, чтобы полностью психологически сломать чеченца, ей потребовалось всего несколько минут.

Спецназовцы стояли полукругом около поверженного врага.

Чироев приходил в себя. Он приподнялся на локтях, с ненавистью глядя на людей Ястреба, сделал попытку сесть на полу, потер левый ушибленный бок.

– Будем говорить быстро и четко, – произнесла по-чеченски Оксана, наклонившись над Чироевым.

– Ты чеченка? – Чироев удивленно всмотрелся в ее лицо. – Или ингушка?

– Нет, я не ночхи. Но я хорошо знаю ваш язык. Будешь говорить на вайнахском?

Чироев опустил голову, упершись взглядом в каменный пол.

– У нас мало времени. Очень мало. Если ты будешь молчать, нам придется применить к тебе силу.

– Кто вы? Вы ведь не американцы? – Чироев обвел взглядом пять фигур в спецназовском камуфляже.

– Нет, не американцы. Специальная команда из России, – четко произнесла по-русски Оксана.

При звуках русского языка Чироев вздрогнул, приглушенно выругался, потом с ненавистью посмотрел в глаза Ястреба, в котором сразу признал командира:

– И здесь нашли, шакалы!

Но Ястреб молчал. Не произнесли ни слова и остальные участники операции. Они не шелохнулись, не сдвинулись с места, предоставив работать Фее, хорошо подготовленной именно для таких операций экстренного «потрошения».

Оксана спокойно вытащила нож из пластикового чехла и приблизила к лицу Чироева. Короткий замах – и струйка крови узким потоком покатилась вниз, окрашивая в красный цвет белую шелковую рубашку от Бриони.

– Я тебя предупреждаю, шакал! – Оксана раздула ноздри, округлила глаза, с неподдельной ненавистью глядя в лицо Чироева. – С тобой никто не будет церемониться. Если ты не скажешь то, что нам нужно, умрешь мучительной смертью. Скажи спасибо, что тебя не взорвали вместе с остальными, а то бы твои кишки висели сейчас на соседней акации. Запомни! У тебя есть шанс! Если ты расскажешь и покажешь нам то, что нужно, мы сохраним тебе жизнь. Отвечай коротко и ясно. Где картотека на чеченских агентов в России, которую ты собирал долгие годы?

– Я вам ничего не скажу, – твердо произнес Чироев, глядя в пол. – Вы мои враги. Вы пришли в мой дом там, в Ичкерии, вы пришли в мой дом здесь, в Турции. Вы приходили убивать там. Вы пришли убивать здесь. Я ничего не скажу вам, шакалы! – повторил он, с вызовом глядя в глаза окруживших его спецназовцев.

Профессионалам известно, что абсолютно несгибаемых людей не бывает. Сломать можно любого. Все зависит от времени, которого, как правило, не хватает, от изобретательности палачей и стойкости жертвы. Оксана знала несколько десятков способов немедленно развязать язык у девяносто девяти процентов пленников. Но Чироев был крепким орешком. Ей приходилось допрашивать его брата. Пришлось здорово повозиться, прежде чем пойманный полевой командир начал давать показания.

Сейчас Оксане в одиночку предстояло выбрать максимально эффективный способ «потрошения». Времени почти не оставалось. Товарищи по рейду сделали все от них зависевшее. Теперь очередь была за ней. Добыть сведения было необходимо любой ценой. Любой...

– Хорошо, Чироев, – медленно произнесла девушка, поднимаясь. – Мы сами найдем картотеку. А тебя сейчас развалим на куски. Прострелим тебе колени, отрежем язык, сдерем кожу со спины. Один мой знакомый спецназовец очень любил рисовать у ваших ичкерийских ублюдков на теле волчью морду с вашего флага. Мы не такие художники, но поверь: тебе не поздоровится!

Чироев ничего не сказал, только презрительно сплюнул на пол и отвернулся. Оксана резким ударом ноги в лицо опрокинула его навзничь, профессионально отработанным ударом вывела из строя «дыхалку». Чироев, согнувшись пополам, страшно закашлялся, отполз в сторону, изрыгая проклятья на чеченском языке.

Оксана подошла к нему с другой стороны, опять наклонилась к его лицу:

– А теперь слушай, урод! Первое. В Чечне мы в кратчайшие сроки находим твоего брата и казним его лютой смертью. Потом уничтожаем его семью. Под корень. Потом убиваем твоего сына и жену. Они ведь до сих пор живут в Ачхой-Мартане? Второе. Мы тебя даже не будем мучить. В живых остался твой охранник. Он уже сломался. Мы заставим его тебя изнасиловать и заснимем этот процесс на видео. А пленку передадим каналу «Аль-Джазира». Пусть твои друзья из Иордании посмотрят, во что ты превратился. Третье. Ты останешься здесь живой, опозоренный, один на своей базе, где только что взорвали пару дюжин боевиков. Мы уйдем, а ты в больнице будешь давать показания турецкой полиции. Как бы все ни случилось, многолетнее прозябание в местной тюрьме тебе гарантировано. Тюремные законы везде одинаковы. Тебе понравится провести остаток жизни в роли наложницы какого-нибудь местного авторитета? Четвертое. Мы запустим «утку», что ты сдал своих людей и здесь, и в Чечне. Так что, может быть, тебе повезет – несколько ваших эмиссаров грохнут тебя раньше того страшного момента, когда жизнь покажется тебе нестерпимой и ты захочешь свить петлю из собственных подштанников! Веришь, что мы это сделаем? Отвечай, падаль!