Давид Гроссман - Кто-то,с кем можно бежать

Ему пришло в голову, что он почти никогда не говорил с Рои о фотографии. А ведь Рои знал, что Асаф каждую вторую субботу, вот уже три года, выезжает с кружком на съёмки, ездит с ними в Иудейскую пустыню, в Негев и на север, и участвует в выставках (несмотря на то, что он моложе всех там, по крайней мере, лет на десять). А Рои ни разу не спросил и не поинтересовался, и, разумеется, не был ни на одной выставке. И что ещё странно, Асаф даже и не думал рассказать ему, например, об удовольствии, которое он получает от хорошего снимка, от трёх-четырёхчасового ожидания на овсяном поле, пока тень не упадёт точно на какую-нибудь старую автобусную остановку возле пляжа Михморет, с потрескавшимся бетоном и пробивающимися из неё кустами каперсов. Как-то не находилось места для этих вещей в разговорах с Рои, и уж конечно не вчетвером. И тут он подумал о Тамар, подумал, что хотел бы ей это рассказать, описать, как сильно изменила фотография его жизнь, как открыла ему глаза на вещи, и на людей, и на красоту, заключённую во вроде бы скучных мелочах. Просто посидеть с ней однажды в каком-нибудь красивом месте, не в кафе, и поговорить с ней. По-настоящему поговорить.

Но Асаф, не питая особых иллюзий, понимал, что ураган, который он раздувает в своей жизни, сразу же утихнет, как только он встретит её, когда вынужден будет предстать перед обычным испытанием разговорами, острословием, колкостями, остроумием, оригинальностью и лёгкостью. И ещё он понимал – уже много лет он понимает это с абсолютной трезвостью – что есть только одна ситуация в мире, во вселенной, которая даёт ему шанс, что кто-то в него влюбится, и это - если она, случайно, пробежит рядом с ним всю пятитысячную дистанцию; может ему действительно нужно изменить тактику, думал он, и согласиться на уговоры его учителя выступить в соревнованиях и, может быть, там он найдёт свою избранницу, среди бегуний на длинные дистанции.

Эти мысли вызвали в нём беспокойство. Он встал, выпил три стакана воды и рассеянно просмотрел почту. Вдруг он вскинулся: зелёный конверт министерства просвещения, экзаменационный отдел. Его ждали здесь несколько месяцев, и именно сейчас он прибыл, когда родители за границей! Дрожащими пальцами разорвал, открывая: "Уважаемый/ая студент/ка, рады сообщить вам, что вы успешно сдали экзамен на аттестат зрелости по английскому языку..."

Он вскрикнул от радости одновременно с телефонным звонком, на мгновение испугался, что это снова Рои, но это был папа, радостно кричавший ему из Аризоны, через материки и океаны:

- Асафи, дружище, как дела?

- Папа! Я как раз о вас думал! Как там? Как вы долетели? Мама справилась с дверью в...?

Они говорили вместе, как обычно, кричали и смеялись. Каждая секунда стоит целое состояние, подумал Асаф, и рассердился, что не может наслаждаться разговором без всяких ограничений, такая минута наверняка стоит половины рабочего дня его отца, скажем – установка двух потолочных вентиляторов и ремонт трёх тостеров, как минимум. Не важно, к чёрту деньги, ему хотелось обнять их, обонять, раствориться в них. Тем более что это, конечно, за счёт Рели, а у Рели появилось вдруг много денег, так? Эта мысль освободила его, и он смеялся всю дорогу до Аризоны, а папа рассказывал чудеса о полёте и дороге, а Асаф сказал, что дома всё, как обычно, не волнуйтесь, я хорошо питаюсь, слежу за домом, он вдруг почувствовал, будто вернулся на несколько лет назад, когда он приходил в субботу утром к ним на кровать поваляться.

- Папа, послушай, сегодня прибыли результаты из министерства просвещения...

- Стой, Асафи, не говори мне ничего! Скажи это прямо маме!

И звук положенной трубки, и удаляющиеся шаги, похоже, что там очень большой дом; и тишина, и молчание моря посередине, и Асаф пытается угадать, какие телефонные разговоры текут сейчас по параллельным линиям, может быть, кто-то на Аляске просит руки кого-то из Турции? Может, Фил Джексон из "Лейкерса" сообщает в эту минуту Папи Турджеману из "Апоэля", что он приглашает его играть в его команде в новом сезоне? И вдруг – мама, со всем её обильным телом и душой и переливчатым смехом:

- Асафон, медвежонок, я уже так соскучилась! Как я выдержу две недели?

- Мама, ты сдала экзамен!

Тишина, и за ней взрыв криков и хохота:

- Пришло письмо? Официальное письмо? Ты проверил печать? Они пишут, что я сдала? Шимон, ты слышишь? Я это сделала! У меня есть аттестат! Ай хэв зэ аттестейшн!

И пока они там в Аризоне пляшут и обнимаются, растрачивая ползарплаты, к телефону пробирается маленькая Муки: