Давид Гроссман - Кто-то,с кем можно бежать

Мужчина посмотрел в направлении Тамар и улыбнулся пустой улыбкой, его жёлтые усы разделились пополам.

– Извини меня, что я спрашиваю, – сладко сказала женщина, и её мягкое полное лицо неожиданно приблизилось к лицу Тамар, – но твои родители, они знают, что ты так, одна на улице?

Тамар всё ещё ничего не поняла, не заподозрила. Сказала, что она ушла из дому, "потому что там было трудновато", и улыбнулась, слегка извиняясь, что она вынуждена поставить такую добрую женщину перед тяжёлыми фактами жизни, "но со мной всё в порядке, не волнуйтесь". Но старуха всё равно пристально на неё посмотрела и своей отёчной рукой ухватила Тамар за запястье, сжав его с неожиданной силой, и на мгновение перед Тамар промелькнула картина – ведьма проверяет, достаточно ли упитанна Гретль – промелькнула и сразу пропала, перед пухлым и приветливым лицом.

– Нехорошо, – пробормотала женщина и быстро огляделась вокруг, – нехорошо, что девочка одна. Тут есть разные люди, и никто не охраняет тебя здесь? А если кто-то захочет украсть у тебя деньги? Или, Боже упаси, что-то другое?

– Я умею устраиваться, бабушка, – засмеялась Тамар и хотела уже уходить, забота, которой её окружили, немного её тяготила, играя на всех её болезненных струнах.

– И нет каких-нибудь друзей или братьев, которые сторожат тебя? – прошелестела старуха. – А где ты спишь ночью? Нельзя так!

Тут впервые в Тамар что-то проснулось, трепет в животе, который шептал ей не рассказывать слишком много. Она не поверила трепету; старики выглядели так невинно и дружелюбно, и всё же теперь она засмеялась по-другому, немного вынужденно, и повторила, что о ней, правда, не стоит беспокоиться, и собралась уходить. Но старуха прямо вцепилась в неё (Тамар оторопела, когда скрюченные пальцы сомкнулись с жестокой силой) и спросила, хорошо ли Тамар питается, ты выглядишь такой худенькой, моя сладкая, кожа и кости, и Тамар, уже более насторожённо из-за "моей сладкой", сказала, что она управляется, спасибо, старуха помолчала ещё минутку, Тамар видела, как её губы месят какой-то последний вопрос, и тут это прозвучало, остро и резко:

– Скажи, мейделе, может, ты хочешь кого-то, чтобы охранял тебя, когда ты здесь?

Она уже была на полшага от них, они уже начали ей досаждать. Близко-близко сомкнулись вокруг неё и окружили, но последний вопрос был другого сорта, он пришёл совсем из другого места. Тамар остановилась, посмотрела на обоих с огромным изумлением, но в голове у нее, наконец, начала вытягиваться мысль, что вот оно, это они, и как это ни маловероятно, очень может быть, что это люди, которых она ждала, его посланники.

Но этого не может быть! Она встряхнулась, улыбнулась собственной глупости, взгляни на них, два несчастных беженца. Но они задали правильный вопрос. Нет, это невозможно, посмотри на них, бабушка и дедушка, полные доброжелательности и заботы, какая может быть связь между ними и тем жестоким человеком.

– Подождите, что это значит, – спросила она с б о льшими, чем обычно, глазами, – я не понимаю. – Она знала, что сейчас должна быть умной и очень бдительной. Не слишком возбуждённой и не слишком испуганной. И только это сердце, даже снаружи видно, как оно бьётся у неё в комбинезоне.

– Мы, Иосиф и я, знаем такое очень хорошее место, как дом такой, где ты можешь жить, там есть хорошая еда, и друзья тебе там будут, и очень весело всё время, правда, Иосиф?

– Что? – спросил Иосиф, который будто засыпал каждый раз за своими тёмными очками, и только толчок плечом в спину будил его.

– Что у нас есть хорошая еда.

– Ну да, есть самая лучшая еда. Потому что Геня варит, – объяснил он и указал головой на жену, – так что еда хорошая, и пить, и спать, всё хорошо!

Тамар не спешила. Что-то в ней всё ещё отказывалось верить. Или боялось верить. И кто-то в её взгляде всё ещё умолял их доказать ей, что она ошиблась. Потому что, если это оно, если он и правда их послал, то всё должно сейчас начаться, и у неё не будет никакой власти над тем, что произойдёт, и она вдруг поняла, что она не отважится это сделать.

– Так что скажешь, миленькая? – спросила женщина. Тамар видела, что её губы жадно дрожат.

– Я не знаю, – выдавила Тамар, – где это? Это далеко?

– Это не за границей, – прокашлялась старуха, и её руки задвигались перед Тамар, наверно, от волнения, – это тут, сразу, полминуты. Но мы возьмём такси, или кто-то подвезёт нас. Только скажи да или нет. Все остальное – это уже мы устроим.

– Но я... я вас не знаю. – Тамар почти выкрикнула свой страх.