Валерий Горшков - Любой ценой

О том, что своим появлением на свет поселок нацистов обязан драгоценным камням, полковник Клименко в своем письме не обмолвился ни единым словом. Почему? Возможно, просто забыл. Как может пожилой человек забыть уделить особое внимание само собой разумеющимся для него вещам. По крайней мере, обдумывая ситуацию и так и этак, Ярослав не находил ни одной причины, по которой бывший белогвардеец, рискнувший предложить сотрудничество военной разведке СССР, мог умышленно утаить факт наличия в окрестностях Лас-Суэртоса алмазного рудника…

Однако теперь, с учетом вновь открывшихся обстоятельств, исполнение задачи по уничтожению генерала Шальке и саласпилского врача-изверга фон Тиллера значительно усложнялось. Если верить Апорту, – а не верить ему оснований не было, – Вервольфштадт представляет собой отнюдь не мирное, отдельно стоящее в сельве поселение, зайти в которое может любой, кому не лень, а хорошо охраняемую, окруженную забором территорию. Закрытую зону, куда посторонним вход заказан. Алмазы – это очень серьезно. Значит, есть и колючая проволока, и собаки, и оборудованный по всем правилам контрольно-пропускной пункт, на котором никому не известному чужаку придется пройти тщательную проверку, отвечать на множество вопросов и доказывать нужность своего пребывания в поселке. При этом задавать вопросы Охотнику будет не какой-нибудь идиот, а матерый волчара из СС. И хотя легенда Ярослава, созданная в московских кабинетах спецотдела ГРУ, была стократно отшлифована и выглядела, по мнению генерала Шелестова, почти безупречно, поводов для волнения явно прибавилось. Однако, как бы там ни было, поставленную задачу командования никто не отменял. Она должна быть выполнена, несмотря ни на какие препятствия…

У входа на пристань, где стояли быстроходные катера обитателей немецкого анклава, дорогу Ярославу неожиданно преградил рослый светловолосый здоровяк лет двадцати семи, в традиционной для этих мест легкой хлопковой одежде, с пистолетом в поясной кобуре, с явно бросающейся в глаза армейской выправкой. Типичный солдат легиона СС, вынырнувший из спасительного тенистого уголка навстречу чужаку, охранял здесь водоплавающее имущество птиц более высокого полета и выглядел достаточно сурово. Неужели, подумал Охотник, глядя в серые, холодные глаза выросшего словно из-под земли немца, кто-то из аборигенов, молящихся на рудник и его хозяев, как на икону, рискнул бы украсть или испортить катера богатых соседей? Однако ж мордоворота все равно поставили. На то они и фрицы. Ordnung и дисциплина во всем. Что ж, это для нас знакомо.

– Пристань – собственность… – начал было носатый, но Ярослав мягко, слегка небрежно перебил его.

– Жарко тут у вас, – сказал он по-немецки, скользнув глазами по охраннику и нахмурившись вовсе уж недвусмысленно, как делает это строгий офицер, обходящий строй солдат и вдруг заметивший грубейшее нарушение формы одежды. – Не то что в швейцарских Альпах. Верно… Kamerad?

Охотник не без удовольствия отметил, как, услышав из уст незнакомца это волшебное, похожее на своеобразный пароль при общении бывших эсэсовцев слово, вытянулся, расправил грудь и словно даже стал выше ростом стоящий перед ним скуластый «беженец». Батя был прав, – работает как часы. Тем лучше.

– Вольно, – дернул щекой Ярослав, сделав вид, что оглядывается через плечо. – Не надо субординации. Мы теперь мирные люди. И должны быть благодарны этой замечательной стране за возможность восстановить силы перед решающим боем. Скажи-ка лучше, согласится кто-нибудь из владельцев катеров подкинуть меня в Вервольфштадт? Тот черномазый полицейский, на пристани, возле «Гаучо», – Охотник небрежно ткнул пальцем за плечо, – сказал, что это единственный способ добраться до поселка. Он прав?

– Никаких сложностей не возникнет, я уверен, – четко отрапортовал охранник. – Как только вернется кто-нибудь из наших, вас обязательно возьмут на борт, герр… герр…

– Розенберг, – вкрадчиво представился Ярослав, с хитринкой сверкнув зрачками.

– Герр Розенберг, – кивнув (мол, понимаю), чуть улыбнулся блондин. – Я уверен, что долго ждать не придется. Как минимум двое из находящихся сейчас в Лас-Суэртосе хозяев катеров будут здесь не позднее чем в четыре часа.

– Не стоит торопиться, мой друг, – вздохнул Охотник. – Я просто подошел, чтобы узнать, можно ли верить этой лохматой обезьяне в мятой форме. Я слишком устал от долгого путешествия через океан и соскучился по женщинам. Поэтому сегодняшний вечер хочу посвятить отдыху, знакомству с городом и его… злачными заведениями. Где можно приятно провести не только вечер, но и ночь. А уже завтра, ближе к обеду, отправиться на рудник. Ты меня понимаешь, Kamerad? Я хочу расслабиться. Выпить шнапса. А уже потом приступать к делам.