Валерий Горшков - В рясе смертника

– Терпимо, – поморщился Юрка. – Только плечо горит.

– Дырка глубокая? Док со швейной иглой нужен?

– Царапина. До свадьбы заживет. Но антисептика не помешает, – сказал наученный кавказским опытом Юрка.

Старший брат просунул руку под сиденье, достал завернутую в кусок чистой ветоши индивидуальную армейскую аптечку.

– Надо же, какие арсеналы мы с собой возим. Не ожидал, – удивился младший.

– А как ты думал? На войне как на войне! На вот, обработай сывороткой порез и вколи промедол, чтобы не лихорадило, – бросив на колени Юрке плоскую оранжевую коробочку, хмуро пробормотал Руслан и принялся сноровисто снимать с себя одежду. – В бардачке бутылка с минеральной водой, там еще осталось. Оботри рожу, переоденься в чистое, свои стремные шмотки сунь в пакет, по дороге выбросишь. – Отдав Юрке рубашку и куртку, он остался в одной черной футболке. – И в карманах ничего не забудь! Несколько часов на уколе продержишься, потом заскочим к лепиле, заклеит… Короче, ты все понял? Вопросы есть?!

– Нет, – вытаскивая из аптечки бинт и пузырек, мотнул головой Юрка. – Спасибо, братан…

– Цени, пока я жив. О’кей, я набираю Лешего, через пятнадцать минут он будет здесь. Заодно скажу, чтобы сигарет по дороге прихватил! – Вспомнив об отсутствии вожделенного курева, Руслан снова взялся за трубку.

– А что будет с Душманом? – не удержавшись, осторожно спросил Юрка, обрабатывая рану смоченными тампонами и морщась от боли. – Исчезнет бесследно?

– Обижаешь, братан, – покачал головой Флоренский. – Это называется «мокрая чистка ковров» и для такого лоха, как Костолом, стоит всего-навсего три куска. С подготовительной работой, то бишь самим выстрелом, – пять.

– Так мало? – удивился Юрка столь чудовищно низкой цене человеческой жизни. Убедившись, что рана надежно прижжена и кровь остановлена, он снял колпачок с заряженного промедолом мягкого шприца, уверенно воткнул иглу в плечо и вдавил поршень. Однажды ему уже приходилось проводить подобную процедуру, лежа под пулями в воронке от бронебойного танкового снаряда. Юрка знал, что через минуту-другую наркотик подействует, боль пройдет, уступив место головокружению и холодному поту, а ближе к утру жди лихорадку и температуру под сорок.

– Сейчас в России только жратва, бензин и доллар дорожают, – цинично заметил Руслан. – А людская шкура, за которой не стоят связи, сила и капитал, стоит три копейки в базарный день. Наш покойный Дух – самая что ни на есть пыль, несмотря на завоеванные когда-то кулаками регалии. Несчастный случай, никакого криминала. Скорее всего, найдут бедолагу завтра утром где-нибудь в районе платформы «Пятьдесят седьмой километр» на рельсах, после того как по нему проедет пара товарняков и электричка. Пьяный был, вот и попал под поезд. Пойди разберись в этом фарше, где ножевое ранение, а где триппер… Менты такие тухлые дела, как правило, даже не раскручивают, сразу закрывают за отсутствием состава преступления. Вот это, Малыш, и называется «стиркой цветного белья», и стоит это уже от пятнадцати до двадцати пяти кусков «зелени», в зависимости от сложности работы и, так сказать, качества первоначального продукта! Одно ножевое проникающее – это еще ерунда, не так сложно скрыть. Хуже, если бы ты его из автомата изрешетил… Только ты не думай, что отделаешься розыском браслета, – на всякий случай, с дальним прицелом, предупредил сникшего, раздавленного Юрку хитрый братан. – Это максимум половина суммы. У Душмана ведь семья осталась, мать-старуха, жена, спиногрыз девяти лет. Папик их без башлей по-любому не оставит. И похороны оплатит, и на пару лет вперед «капусты» даст… На круг все пятьдесят тонн наберется! Пойми, отец не жмот, но бросать такие суммы на ветер – это уже слишком. Он даже мне, когда в бизнес брал, всего десять тонн наличными выдал, так сказать на подъем. А дальше – стопроцентная самоокупаемость. А ты как думал? Приехал – и сразу хату, тачку и сладкую жизнь ни за хер собачий получить?! Так не бывает, Малыш. Питер – город жестокий. Деньги нужно зарабатывать кровавыми мозолями. Лучше, конечно, чужими… Кстати, между нами, братанами, ты свои подъемные еще вчера вечером в покер выиграл. Плюс «Тойота». Больше халявы не жди. Только я тебе ничего такого не говорил, ты сам догадался…

– Я все отдам, – глухо повторил Юрка. Протерев лицо и руки смоченным водой краем своей футболки, он упаковал пропитанные кровью тряпки в полиэтиленовый пакет, бросил его под ноги и облачился в пришедшиеся точно впору рубашку и ветровку Руслана. – Главное, чтобы отец дал возможность отработать, – прошептал, устало откидываясь на спинку сиденья и прикрывая глаза. Укол начинал действовать. Боль исчезала, в голове слегка шумело, а на лице и спине выступила холодная испарина.