Вячеслав Денисов - Убийство с отягчающими

Ресников вдруг засуетился, полез рукой в карман, но, как и несколько часов назад Кряжин, вынул платок. Промокнул им лоб и бросил на стол.

– Интриги. Это интриги. О том, что меня хотят незаконно сдвинуть с поста президента клуба, мне известно давно. И очень срамно для Федерального агентства, что в расправу оно вовлекает Генеральную прокуратуру страны.

– Это материал Крыльникова, Ресников, – сказал советник, похлопав по папке. – Тот самый, который ваши люди так упорно искали сегодня в квартире Крыльникова. Они на Большой Дмитровке. Ваш последний телефонный разговор с ними происходил под моим контролем.

Эта папка была просто кладезем откровений. После описания технологии договорных матчей из нее появилась информация о «спонсорской помощи». Кто только не оказывал эту помощь! – одних фамилий было лет на триста отбытого ими срока. А суммы – они впечатляли.

Как и политика зарабатывания и присваивания денег на купле-продаже перспективных юных дарований, которые обратно в клуб возвращались отработанным материалом, годным разве что для игр в дубле.

– А вы, оказывается, лукавы. – Ресников рассмеялся. – И были не столь откровенны, когда заявляли о своем непонимании футбола.

– Да, я знаю, что Олич играет не за «Торпедо». И не только потому, что у меня хороший консультант из Федерального агентства по спорту.

– Я вас понял, – отрезал президент, разглядывая разложенные по столу более чем весомые вещественные доказательства. – Звоню своему адвокату. Он в здании, сейчас подойдет, и с этого момента я буду разговаривать с вами только в его присутствии.

Советник посмотрел на взмокшего от неожиданно свалившихся на голову проблем Базаяна, на президента и развел в стороны руки – «это ваше право»…

– Владимир Павлович, – просипел президент в серебристую трубку, – поднимитесь, пожалуйста, ко мне.

Кряжин отвернулся и посмотрел в окно. За ним, по краям, обметенным инеем, виднелся парк. Мамы, неторопливо шагая по очищенным до тротуарной плитки дорожкам, толкали перед собой коляски и переговаривались друг с другом. Многие вышли в парк с собаками. Все правильно. Без собак нынче в парк ходить небезопасно. С собакой ходить даже лучше, чем с мужем. Собака ни с кем не станет забивать у городских помоек «стрелок» и не будет пугать сворой отмороженных барбосов. Просто оторвет обидчику всю филейную часть. За хозяйку и дитя.

На территории спортивных учреждений сегодня без собаки тоже страшно появляться – такие времена свирепые. Кажется, что может быть безопаснее, чем прийти в гости к президенту футбольного клуба? Что, он мячиками больно закидает? Или штангу оторвет от ворот и вдоль спины угостит? Тем более такой президент – рыхлый малый лет сорока на вид, с двойным подбородком и, судя по одышке, больным сердцем. Единственное, чего от него можно ожидать, это броска в голову мобильного телефона. Но у него «Самсунг» весом в шестьдесят граммов, который тяжел лишь ценой.

Появись такие мысли в голове Кряжина, Артур Олегович Ресников опроверг бы их уже через три минуты затишья, повисшего в кабинете.

Опроверг бы непременно, потому что ровно через три минуты в кабинет вошли четверо. Единственный, кто удивился, был Базаян. Он даже развернулся в кресле, чтобы внимательно всмотреться в них и понять, что это означает. Он обернулся к советнику и растерянно спросил:

– Что происходит, Иван Дмитриевич?

Вопрос прозвучал резонно, потому как четверка крепких молодых людей, ввалившихся в приемную президента, совершенно не напоминала мэтров от правозащиты. Вряд ли кто-то из четверых мог сейчас вынуть из кармана документы члена коллегии адвокатов и предъявить следователю вместе со своими полномочиями.

– Это ваша полузащита, Ресников? – поинтересовался советник. И Базаяну: – Артур Олегович понял, что после провала варианта со взяткой для разрешения ситуации остался только один способ.

– Руки на стол положили, – предложил один из четверки. – Быстро.

И заместитель председателя Федерального агентства по спорту только сейчас заметил, что двое из четверых вооружены. Не исключалось оружие и у двоих оставшихся, но, видимо, коллектив прибывших посчитал, что четыре «кольта» 38-го калибра на двоих – это чересчур.

– Первый раз вижу адвоката с ружьем, – сознался Базаян.

И тут же получил удар рукояткой пистолета по голове. Зампредседателя, легенда советского футбола, получавший удары только на поле, а за пределами его носимый на руках, превозмогая боль, вскочил и наотмашь ударил обидчика по лицу. Ударил, по-видимому, сильно, «адвокат» пошатнулся, и его тело качнулось к стене.