Сергей Кулаков - Напарник

Похоже, что так. И его хотят похоронить в мусоре.

Ну что ж, он не против. Из мусорной кучи выбираться еще легче, чем из моря.

Нет, тут же поправился Роман. Это не помойка, а нечто связанное с помойкой.

Шон сказал, что он сейчас погреется. И нехорошо при этом засмеялся.

И еще этот неумолчный шум, похожий на шум конвейера.

Это завод по переработке и сжиганию мусора!

Его хотят сжечь?

Похоже, что так.

После такого открытия Роману стоило большого труда сохранять неподвижность. Так и хотелось двинуть коленом в лицо Люку, разорвать проклятый мешок и – дальше как получится.

Но он снова пересилил себя.

Еще не время. Надо потерпеть. Если он хочет встретиться со Стояном, он не должен себя выдавать. По крайней мере, до тех пор, пока не начнет гореть.

– Сюда! – послышался чей-то голос.

– Давай к нему, – сказал Шон. – Он покажет.

«Наверное, местный работник, – подумал Роман, – с которым Шон договорился о сжигании мешка».

Интересно, он заглянет внутрь?

Вряд ли. Меньше знаешь – лучше спишь. А стоило взглянуть на Люка, чтобы сразу постичь всю мудрость этой поговорки.

– Кладите сюда, – сказал работник фабрики.

По голосу его было слышно, что он изрядно нервничает. Поди по очертаниям мешка догадался, чтó в нем лежит.

Роман почувствовал толчок Люкова плеча, ощутил короткий полет и тут же приземлился на что-то жесткое и пружинистое.

Лента транспортера.

Теперь в топку?

Черт, так он и в самом деле сгорит. И, между прочим, заживо, что уж было полным безобразием.

Надо выбираться. Но как, если эти скоты стоят рядом?

Кто-то ухватил Романа за ногу и развернул головой вперед.

– Так он не застрянет, – пояснил работник.

Спасибо за заботу. Все-таки хотелось бы застрять.

Роман ощутил, что куда-то едет.

Известно куда.

Так, голоса стали отдаляться. Значит, конвоиры не пошли за ним до самой топки.

И на том спасибо.

Роман нащупал свою дырочку, прильнул к ней глазом.

Увидел грязные стены, кучи мусора, какие-то железные приспособления.

Вдруг по нему сверху точно что-то проехало, не тяжелое, но довольно плотное.

Это был вертикально висящий лист резины, который служил уровнем сжигаемому мусору. Чтобы тот пролезал в топку, не создавал затора.

Стало быть, если уровень его пропустил, значит, он пролезет. Экий безотрадный факт.

Отрадно же было то, что сейчас он был закрыт этим листом резины от взглядов Шона и Люка. И, значит, мог наконец действовать.

Послышался нарастающий шум, и Романа даже через плотный мешок обдало жаром.

Топка близка!

Еще один резиновый «уровень» проутюжил его. Как они, однако, тщательно работают с мусором.

Тем лучше. За двумя заслонами его точно не увидят.

Боясь, что вот-вот свалится в огонь, Роман одним движением окостеневшей руки распустил мешок, вылез из него, извиваясь, как червяк, и боком скатился с транспортера.

И вовремя. До топки оставалось не более двух метров.

Роман, придерживая брюки, метнулся под ленту.

Сквозь проемы в ее железных траках он увидел, что мешок, в котором он ехал, исчез в ослепительно-белом квадрате, пышущем жаром, как доменная печь.

Господи, спаси и сохрани!

Над головой проехала очередная куча мусора, нырнула в топку. За ней потянулись следующие.

Роман оглянулся.

Увидел метрах в двадцати от себя ноги трех человек. Это были те, кто провожал его в последний путь.

Чуть подавшись вперед, Роман успел заметить, как Шон передает деньги человеку в каске и комбинезоне.

Тот кивнул, спрятал деньги, Шон хлопнул его по плечу, и они с Люком двинулись прочь.

Человек в каске направился вдоль транспортера к куче мусора.

Роман, видя, что вокруг никого нет, перебрался из-под транспортера под прикрытие большой емкости с углем.

Посидел, отдышался. В голове все плыло. Видно, он получил сотрясение мозга, ударившись о бетонный пол. Пока его везли и несли, он чувствовал себя сносно. Но стоило встать на ноги, как его сразу замутило.

Скверно. Для осуществления некоторых ближайших планов он должен быть в форме.

Роман выглянул из-за угла. Человек в каске был занят тем, что усердно загружал транспортерную ленту мешками с мусором. Дорога к выходу была свободна. Роман кое-как связал брючный ремень, поднялся и, пригнувшись, метнулся к широко открытым дверям.

Убедившись, что машины с Шоном и Люком поблизости нет, он выскользнул наружу и через минуту был уже в трех сотнях метров от завода.

Этот рывок едва не доконал его. Свалившись в кювет, он долго смотрел в низкое, звездное небо. Дышал он тяжело, и звезды порой начинали двоиться в его глазах. Но он превозмогал приступы слабости, понимая, что, стоит ему отключиться, и он пролежит в траве до утра.