Антон Первушин - Свора Герострата

— Вот очень интересно ты рассуждаешь, — с сарказмом заметил Игорь Павлович. — Я, видите ли, не профессиональный психолог… Пойми, Михаил, это не просто операция, а наши противники — не просто бандиты с большой дороги. Все должно быть проведено без сучка, без задоринки. И вот положение таково, что сам я не могу работать с агентом. Единственное, что я могу себе позволить — это посмотреть на него со стороны. Это ТВОЙ агент. И мне сегодня приходится верить тебе на слово. Но в случае провала завтра отвечать буду я. И за свое доверие, в том числе.

— Все мы завтра ответим, — буркнул Мартынов, но запал его уже прошел.

— Ставка в игре высока, — продолжал Игорь Павлович. — А вот ты, извини меня, вместо спокойной разумной оценки возможной реакции Орлова на непредсказуемое обострение ситуации подсовываешь мне байку о… ну вот хотя бы такая аналогия… об Остапе Бендере, который второй раз в жизни усевшись за шахматную доску, возьмет и обыграет всех своих противников, да так, что и не придется ладью с доски воровать. «Смелый, но не безрассудный; импульсивный, но не очень; если припереть его к стенке, то тут уж кривая вывезет…» Так у нас, Михаил, дело не пойдет.

— Вы совершенно зря упрекаете Михаила Михайловича, — вмешался наконец в спор Леонид Васильевич. — Он, конечно, не профессиональный психиатр, — внештатный консультант снова рассмеялся, — но тем не менее психологический портрет Орлова нарисовал очень точно. Такие, как Орлов, редки. Это действительно талант — интуитивно, чисто на импульсе находить верное решение сложной задачи, проблемы, если угодно. Существует такое понятие: принцип дилетанта. Так вот, Орлов — это дилетант, но дилетант такого психологического склада, что он даст сто очков вперед любому профессионалу. Именно благодаря своей способности непредвзято смотреть на вещи и интуитивно находить единственно правильный путь к решению. Он именно такой Остап Бендер, который второй раз в жизни усевшись за шахматную доску, способен не только довести партию до конца, но и выиграть. Как сказали бы мы, психиатры, — новый смешок, — он гений афферентного синтеза. Кстати, в этом качестве Лаговский из той же породы.

— Ладно, — махнул рукой Игорь Павлович, — сегодня вы двое меня убедили. Будем полагать, мы нашли Герострату достойного противника, — он помолчал. — Но все-таки надеюсь, что ситуация не выйдет из-под контроля, и нам не придется в срочном порядке вспоминать, где и какую мы снова допустили ошибку…

Я помню это так.

Собралось, не считая меня, пятеро.

Свора, как рассказывал мне Мишка, объединяла около сотни «обиженных», но Герострат разбил все сообщество на классические «пятерки», то ли из соображений конспирации, то ли так ему удобнее было со своей паствой работать.

В общем, собирались они обычно по пять человек в предварительно назначенный час у кого-нибудь из активистов Своры на квартире.

— Проходи, знакомься, — сказал мне Венька.

Я скользнул небрежным взглядом по компании. Трое парней, одна девушка — в стороне от этих троих.

Познакомились.

Двое парней оказались студентами Технологического. Первый, Юра, представлял из себя классический образчик флегматика: вяло со мной поздоровался, через усилие произнес свое имя, тут же отвел взгляд. Второй, Андрей, в противоположность ему был возбужден, долго и энергично тряс мне руку, без причины похохатывая.

Третий парень, Семен, тоже был более разговорчив, но казался чем-то озабоченным. Я узнал, что он-то и есть настоящий хозяин этой квартиры.

Когда-то Семен служил в Афганистане; в наследство ему достался уродующий лицо шрам. Квартиру он купил недавно на заработанные в коммерческих структурах деньги. Не знаю уж, кем он там работал. По всему, охранником или вышибалой.

Девушка представиться мне отказалась.

— Это Люда, — сказал за нее Скоблин. — Не обращай внимания. Она сегодня не в настроении…

Все гости расселись и, поглядывая на часы, стали ждать. Одному Семену скучать было некогда. Он вставил в видеомагнитофон кассету с фильмом о восточных единоборствах, чтобы как-нибудь нас занять, а сам принялся накрывать на стол. Очень быстро на столе появились бутылки шампанского, ликеры, икра, красная рыба, аккуратно порезанный и разложенный на тарелочке сервелат, ветчина и какие-то другие совершенно мне незнакомые закуски.

Я вызвался помочь, но Семен замахал на меня рукой.

— У нас это не принято, — пояснил он.