Александр Маркьянов - Заветы отцов наших [СИ] Часть 1-2

Прислонив к стене автомат, я обессилено сел около исклеванной пулями стены….

— Вон он!

Взоры стоящих устремились вдаль, где под прикрытием щедро рассыпавших огненные шары тепловых ловушек истребителей, на посадку заходил борт "ВВС-1". [119] Так называется личный самолет президента США. Личный вертолет обозначается как "Морская пехота-1". Только два человека не проявляли к посадке президентского самолета, казалось, никакого внимания.

— Кстати, куда делись заряды, па?

— Куда, куда — со странной улыбкой ответил отец — сдали на Оак-Ридж. Там переработают. И концы в воду.

— В воду — переспросил я — а как быть с теми подонками, которые все это устроили? Ты же слышал, кто отправил Николь на это задание — ты думаешь, он не знал, что здесь происходит?

— Да, знал, конечно… — сказал с той же улыбкой отец — все он конечно знал.

— И что? У нас теперь можно ради геополитических интриг безнаказанно взрывать собственные авианосцы? Вообще, хоть кто-то за это ответит? А как быть с показаниями Ковальски — там достаточно материала для того, чтобы выдвинуть обвинение в государственной измене!

— Какого Ковальски? — переспросил отец — ах, этого… Ты думаешь, хоть кто-то поверит этим бумажкам? Тем более, что тот кто дал эти показания погиб. Пойми, наконец — сейчас они у власти. Они — и суд и закон! Законными методами против них действовать — что плевать против ветра, тебе же и прилетит в рожу.

— И что? Никто не ответит?

— Ответят, конечно — сказал отец — только не так, как ты себе это представляешь. Их планы сорваны, а в них вложены огромные деньги. Хотя бы за это они должны будут ответить — и ответят. Конечно, убивать их никто не будет, сейчас это не принято — просто уберут с политической сцены в пахнущий нафталином ящик. Конечно, дадут местечко, какое-никакое, синекуру, они же ни к чему не годны… Пойми, Майки, идет война. И враг сильнее нас. Враг — у нас за спиной, в кондиционированных кабинетах Вашингтона. Но мы убираем их, убираем тихо и незаметно. Одного за другим. Скоро распрощается с креслом и тот, кто все это дерьмо организовал. Это уж я тебе могу обещать.

К самолету ВВС-один подкатили трап, агенты Секретной службы, дико выглядящие под палящим солнцем в черных костюмах и солнцезащитных очках, разбежались по полю, перекрывая все возможные траектории стрельбы. Из открывшегося люка на трап шагнул высокий, худой, седовласый человек, чье лицо было известно всему миру…

— Пойдем ка сынок, отсюда — сказал мой отец — что-то здесь завоняло…

Вот так и закончилась эта история. Николь уехала в Вашингтон, теперь когда я приезжаю в Вашингтон — то останавливаюсь у нее. Она, когда ей становится скучно — приезжает ко мне. Свободные отношения в общем. Она, кажется смирилась, что я такой какой я есть и меня не переделать…

Все, что произошло, засекретили. Засекретили по самой высшей категории, потери (а они были немалые, только при штурме танкера погибло одиннадцать человек) списали как несчастный случай на учениях.

А через месяц подал в отставку министр обороны Дональд Рамсфельд. Официально — Буш отправил его в отставку после проигранных демократам выборов — чтобы не дразнить гусей. Для многих Расмсфельд был как красная тряпка для быка. Новым министром обороны был назначен бывший директор ЦРУ Роберт Майкл Гейтс.

Еще через три дня, в Багдаде, в штабе коалиционных войск состоялась закрытая церемония. Вице-адмиралу Ричарду Рейли, полковнику Де Вету, лейтенанту-коммандеру Сантино, мне и еще двоим были вручены "военно-морские кресты", у меня и Алана это был первый, у Рейли — четвертый, у Де Вета — второй. Душана Симовича наградили Серебряной звездой. Адмирал Рейли чувствовал себя еще неважно — но на церемонии награждения появился. Кроме того, многим были присвоены новые звания, я стал капитаном, Душан — лейтенантом-коммандером, Сантино — коммандером. Из моей группы, в составе ВМФ числились только я и Душан, поэтому всем остальным были вручены медали "За гражданскую службу в борьбе с глобальным терроризмом" — эта медаль была учреждена только после 9/11. Новый министр наградами не обделил…

После этого, жизнь вошла в относительно нормальную колею, я мотался между Техасом, Ираком и Вашингтоном, центр подготовки в укрепленном лагере «Чарли» работал на славу. И так продолжалось больше года, пока на меня вновь не вышел отец. Правда, это уже совсем другая история…