Сергей Самаров - Операция без наркоза

Подполковнику, видимо, очень не понравился разговор о потерях, которых обычно не несет взвод, но которые уже понес спецназ МВД. И он коротко и сердито ответил:

— Конец связи…

Я такой реакции ожидал и потому не удивился. Для того, может быть, и говорил, чтобы Штеменко разозлился на меня и не насиловал связь своими разговорами, тем более разговоры были не по существу.

Между тем рядовой Мукомохов свою работу завершил и сделал приглашающий знак, вызывая готовую к выступлению походную колонну.

— Питиримов! Свою задачу уяснил?

— Так точно, товарищ… старший лейтенант, — ответил младший сержант. — Задачу уяснил. Можете выступать. Мы здесь справимся… И кошку с котятами от супостатов защитим. Не дадим в обиду…

У него с языка чуть не сорвалось «товарищ командор». Я знал, что солдаты за глаза зовут меня «командором», но ни в лицо, ни по связи никто ни разу так меня не называл. И последние слова обычно молчаливого кержака Питиримова говорили о его смущении, которое он стремился прикрыть, а вовсе не о болтливости младшего сержанта.

— Товарищ подполковник! — сказал я по связи, обращаясь к командиру звена «Ночных охотников», но ожидая при этом и того, что отзовется подполковник Штеменко. Последнее значило бы, что он полностью экспроприировал шлем у младшего сержанта Намырдина. Но командир ментовского спецназа не отозвался. Значит, вернул шлем Намырдину. Отозвался только подполковник Фанфарников.

— Слушаю тебя, старлей. Желаешь узнать диспозицию противника?

— Так точно, товарищ подполковник.

— Пока стоят толпой. Трое удалились в сторону, что-то решают. Я полагаю, это эмиры. Они в живом виде тебе нужны?

— Я, товарищ подполковник, эмиров не коллекционирую.

— Эмиры спорят. Жестикулируют. Я их через компьютерный прицел рассматриваю. В максимальном увеличении. Вижу хорошо, но вот слов не слышу. Вижу, что один рукой сильно машет. В чеченское село идти хочет. Но двое других, как я понимаю, с ним не соглашаются. Они, похоже, научены чужим опытом. В чеченские села им лучше не соваться. Там их огнем встретят. За что я Рамазана Кадырова уважаю… Он навел порядок не только в Курчалоевском районе, но и по всей Чечне. И даже за ее пределами, где чеченцы компактно проживают… Жесткая рука у человека!

— Я тоже его уважаю, товарищ подполковник. Тем не менее хотел бы знать, что бандиты пытаются предпринять? Пока предположить трудно?

— Трудно. Мы уже недалеко от них. Вот-вот ударим. Они нас видят и ожидают с опаской. Но мы ждем, когда отряд капитана Яковлева выйдет на рубеж. Осталось совсем немного. Первые ряды колонны уже за скалами прячутся, выглядывают, сильно не высовываясь. А мы готовы начать расстреливать банду. Я лично начну с эмиров. От термобарической ракеты их ничто не спасет, никакое укрытие.

— Это я знаю, — согласился я.

— А я сразу толпой займусь, пока кучно стоят, — пообещал майор Луковников. — Думаю, если будем приближаться, они рассеются, тогда степень поражения будет меньше. Потому стрелять мы будем издалека. Но ракета летит быстро. Они разбежаться не успеют. А потом я дымовую завесу выставлю, чтобы люди Яковлева свободно пробежали свою дистанцию. Я сам измерял: от верхних скал до нижних всего тысячу двадцать семь метров. Ну все, старлей! Мы поехали…

— Поехали! — согласился подполковник Фанфарников. — Яковлев! Готовьсь!

Я в этот момент находился по другую сторону гряды, и мне не были видны ни бандиты, ни вертолеты, ни отряд капитана Яковлева. Его я бы в любом случае не увидел, даже если бы на самую высокую точку гряды забрался. Даже если бы вернулся на свою наблюдательную скалу. Но я вообще не намеревался туда забираться, у меня была собственная задача, а рядовой Мукомохов ждал на заминированной тропе, чтобы провести два отделения безопасным путем.

Таким образом, посмотреть картину боя мне было не дано. Но я удовлетворился и тем, что увидел облако сначала белого, потом красно-черного дыма над дальней стороной гряды, вдоль которой нам предстояло идти, и только спустя пару секунд до нас донесся грохот, который повторился многократно, — «Ночные охотники» не удовлетворялись одиночными пусками ракет, даже если эти пуски были удачными. А сразу определить точность попадания ракеты сложно — дым рассеивается слишком медленно.

Ракеты рвались одна за другой, и даже почва под моими ногами передавала силу взрывов, хотя мы находились от них далеко. Видимо, поверхность представляла собой если не единый монолит, то несколько монолитов, плотно прижатых один к другому. У меня даже появилось опасение, что сдетонирует какое-то из выставленных нашим сапером взрывных устройств, а от него сдетонируют и остальные. И высказал свои опасения Мукомохову. На что сапер ответил спокойно: