Сергей Самаров - Операция без наркоза

Это все я рассказал тем, кто остался защищать наши окопы. Пока собирался и готовился к выступлению отряд спецназа МВД под командованием подполковника Штеменко, я послал рядового Мукомохова, взводного сапера, выставить те взрывные устройства, что он снял минувшей ночью на подходах к окопам, и то, что у него самого было в запасе.

Сапер не выходит на операцию, не имея в рюкзаке соответствующего груза. Мукомохов не зря набил тротиловыми шашками и взрывателями свой рюкзак. Все это пригодилось.

Подполковник Штеменко, пока его отряд готовился, наблюдал за работой сапера, чтобы не вести бойцов в рейд по минном полю, не зная пути. Я предупредил подполковника:

— Сапер проведет вас через свои мины.

— Не напутает?

— У него в голове два компьютера одновременно работают. Никогда ничего не забывает. Иначе, при наших условиях, не выжил бы.

Менты выступили. Мне их отряд не показался сильно уставшим. Они выглядели усталыми, когда подполковник перед строем ставил им задачу, но пошли ходко, безостановочно и не растягиваясь. При этом колонна не извивалась змеей, как порой случается с некоторыми подразделениями. Наверное, сказывалось понимание того, что их вел через минное поле сапер. И провел благополучно до последнего взрывного устройства.

Там колонна на некоторое время задержалась. Я увидел, как менты собирают между скал осколки мелких камней и приносят рядовому Мукомохову. А тот засыпает эти осколки в какую-то расщелину одиноко стоящей скалы.

Старый и проверенный способ. Взрывное устройство, установленное в расщелине скал, становится взрывным устройством направленного действия. То есть взрывная волна с двух, а то и с трех сторон сдерживается камнем и устремляется туда, естественно, где свободно и где ее ничто не держит. Обычно в направлении противника, но все зависит от того, как выставлены растяжки. А мелкие камни становятся прекрасными поражающими элементами, вполне способными заменить и болты, и гайки, и гвозди, и вообще все, что обычно бандиты используют в самодельных взрывных устройствах.

Я однажды интересовался, зачем наша оборонная промышленность так старается, изготавливая ролики и шарики, которыми начиняются стандартные противопехотные мины. Мне объяснили, что оборонная промышленность тоже умеет считать деньги, стандартные мины начиняются отходами производства: ролики — это обрезки стальных прутков, из которых часто точат снаряды или болты с гайками, или прочие детали неизвестно к чему. Шарики — это забракованный продукт шарикоподшипникового производства.

Вот потому в одной мине иногда встречаются и шарики, и ролики, и другие непонятные металлические обрезки, продукты штамповки, часто с острыми краями, которые, попав в человека, наносят ему тяжелые ранения.

Мой сапер решил обойтись подручными средствами. Конечно, камень будет не в состоянии пробить бронежилет. Но при попадании в голову череп проломит обязательно, а при попадании в конечность противник лишится возможности ей двигать. Такая рана может быть смертельной даже при касательном попадании, поскольку на камнях всегда много грязи, а сам камень имеет способность крошиться при извлечении из раны, в этом случае мелкие его частицы остаются в теле. В итоге — заражение крови…

Когда отряд ментов снова построился в походную колонну и скрылся за скалами, Мукомохов начал устанавливать какую-то сложную систему растяжек, связанных с плоскими камнями на тропе. Наш сапер большой мастер по установке хитрых взрывных устройств, так что пройти мимо и не активировать взрыватель бывает просто невозможно.

Я дожидался, пока Мукомохов завершит работу. Взвод уже собрался за моей спиной, но рядового никто не торопил. Спешка в этом случае недопустима.

— Старлей! — вышел на связь подполковник Штеменко. — Ты где? Вышел уже?

Видимо, взял все-таки шлем у младшего сержанта. Не захотел через него разговаривать. Может, хотел спросить что-то такое, что не для всех ушей предназначено? Но взвод и пилоты вертолетов все равно нас слышат. При необходимости подполковник, как я говорил ему, мог и на индивидуальную связь переключиться.

— Ожидаю, когда сапер работу закончит. Потом пойдем…

— Я одного не понимаю, старлей, для чего нужно такое плотное минирование, если прорыв через окоп считается самым последним вариантом развития событий? Это может оказаться ненужной работой.

— Товарищ подполковник, у нас так получается, что семьдесят процентов всей работы оказывается в итоге ненужной. Но именно потому, что мы ее выполняем, спецназ ГРУ очень редко несет потери. Никто никогда заранее не может сказать, какая работа нужная, а какая ненужная. Любая при определенных обстоятельствах может стать решающей. Если бандиты пойдут на линию окопов, то минное поле будет в состоянии нанести им такой же, если не больший урон, как два вертолета и два пулемета. Это может спасти жизни моих солдат и троих ваших бойцов.