Евгений Сартинов - В алмазную пыль...

А Бабич, не торопясь, подкачал ещё бензина и снова рванул ремень стартёра. Слава Богу, теперь «Вихрь» взревел своим дурным голосом, Семён ещё пару раз газанул, сбавил обороты и по плавной дуге вывел лодку против течения. С берега вдогонку по ним пару раз пальнули из ружья, но расстояние было уже большим, и в отличие от журналиста, Бабич даже не оглянулся назад.

Они неслись по водной глади уже второй час, Бабич вёл лодку на глиссаде, так что нос «Казанки» круто торчал из воды. Начавший накрапывать мелкий дождик заставил их облачиться в брезентовые дождевики и широкополые рыбацкие шляпы. Чтобы лодка окончательно не перевернулась Шалимов сидел на носу, вглядываясь вперёд в тщетных попытках разглядеть что-то похожее на нужную им лодку. Он понимал, что разрыв во времени был слишком велик, но монументальная фигура Бабича, словно застывшего на корме с рукоятью газа в руке, невольно внушала ему такую надежду.

Спустя ещё полчаса Семён сбавил газ и крикнул Шалимову:

— Михаил, дай мне карту посмотреть!

Изучив карту, майор кивнул головой.

— Ещё минут двадцать и будет приток по левую руку. Туда и пойдём.

— Ты надеешься их догнать?

Семён отрицательно покачал головой.

— Только не на реке. Им потом пешкодралом ещё километров сто до границы по тайге переться. Самое главное нам теперь не отпустить их далеко.

Как и предсказывал Семён, минут через двадцать они свернули в устье небольшой речки, гораздо более мелководной, чем Чалым. Здесь Бабичу поневоле пришлось сбавить скорость, дабы не влететь на мель и не переломать винты. Так они двигались почти два часа. За это время река словно ужалась в берегах, да и сопки по округе стали круче и мрачней. Течение усилилось до такой степени, что двадцатипятисильный мотор с трудом преодолевал его.

Путешествие по воде закончилось неожиданно и гораздо раньше, чем предполагал Шалимов. Вывернув за очередной кривун, майор чертыхнулся и направил лодку к берегу. Впереди по курсу во всю длину реки могуче гудел метровый водоскат. Переправиться на лодке через этот мини-водопад не представлялось никакой возможности.

Они ещё не пристали к берегу, как Шалимов, вскинув руку в сторону, закричал: — Смотри! Лодка!

Метрах в двадцати от того места, где они наметили пристать, в небольшой бухточке качалась на волнах пустая «Казанка».

Повинуясь жесту майора, Шалимов вскинул автомат, и настороженно вглядываясь в зелёные дебри тайги, первый выскочил на берег. Проскочив под прикрытие подмытого склона, Михаил короткими перебежками добрался до стоянки своих предшественников.

— Да не прячься ты, ушли они давно, — догнав его, сказал спокойно шагавший во весь рост майор. — Если бы они были тут, нас расстреляли бы ещё на середине реки.

Рядом с лодкой они обнаружил следы костра, угли подёрнулись пеплом, но сохранили почти первозданный жар. Потрогав, по примеру Семёна эти остатки костра Михаил вскрикнул и подул на обожжённую ладонь. Не обратив внимание на этот казус столичного гостя, майор задумчиво протянул:

- Недавно ушли. Видно готовили завтрак по всей форме, с выпивоном и закусоном. — Он кивнул головой в сторону валявшейся в стороне свежей бутылке из под водки.

— Нам бы тоже перекусить надо, — заметил Шалимов, давно почувствовавший сосущее недоумение пустого желудка.

— Давай, только побыстрей, без китайских церемоний.

Они чуть подогрели на углях две банки тушёнки, это и составило их скромный завтрак. Уже доедая китайскую говядину, Шалимов спросил своего однокашника: — Кстати, о китайских церемониях. Я, всё-таки не пойму, какого чёрта Лалёк попёрся в Китай? На что он рассчитывает?

— Ни на что он не рассчитывает, — отрезал мрачный майор. — Просто он дурак, причём дурак в квадрате. Граница у нас в этом районе жиденькая, горы, скалы. Я теперь понял, зачем он себе загранпаспорт выправил с месяц назад. Говорил, что в Таиланд собирается съездить, отдохнуть. А вот Матвей, тот в Китае был, это точно. У него баба челночит в Синц-зян. Может, он там где и нашел подвязки. Но, все равно дурак. Думает с этими алмазами его примут с распростёртыми объятьями, как короля. А то, что его могут выдать обратно, он даже и не думает. Отберут камушки, а потом пинка под зад. А то еще и грохнут в той же тайге.

— Что же Лалёк, он такой тупой? Он что, этого не понимает? — по-прежнему недоумевал журналист.

— Да, представь себе. Сила есть — ума не надо. Помнишь такой лозунг?