Евгений Сартинов - Полет Стрижа

— Стоять, руки! — властно приказал ему Стриж.

Тот повиновался, сделал шаг вперед. Стриж чуть отступил, держа своего визави под прицелом. Парень был высокий, сухощавый. Удивила Стрижа какая-то искорка смеха, мелькнувшая в его глазах. Затем тот сделал что-то неуловимо быстрое ногами, Анатолий почувствовал пальцами какой-то удар, он даже не успел удивиться, а автомата в его руках уже не было. Нападающий между тем продолжал удивлять: крутанулся на месте, и, если бы не редкая реакция Стрижа, который все-таки успел чуть-чуть уклониться от пятки противника, ему бы досталось больше. Но и того, что попало, хватало. Он отлетел назад, ударился спиной о наклонно стоящие щиты, отскочил в сторону — как раз вовремя, ибо успел уклониться от кулака, пробившего в фанерном щите приличную дыру.

Стриж тряхнул головой, отгоняя оставшийся после полученного удара легкий звон, и встал в стойку. За это время они невольно поменялись местами — чеченец оказался спиной к окну, а Анатолий спиной прикрывал дверь. Теперь они находились в равном положении. Каждый был в своем деле мастер. Чеченец попробовал ударить ногой — Стриж уклонился. Тогда тот сработал руками, Стриж снова ушел от ударов, да еще и успел левой приложиться по лицу противника. Сколько бы они прыгали так, неизвестно, но тут раздался глухой звон стекла, глаза у кавказца закатились, и он плавно сложился у ног незаметно возникшего в комнате Андрея. В руке тот держал горлышко от бутылки.

— Спасибо, Андрюха! — хрипло поблагодарил Стриж, потрогал разбитую губу и, подхватив с пола свой автомат, рванулся в коридор. Открыл одну дверь — пусто, распахнул другую…

Все-таки их было трое. И этот третий, рослый, мощного сложения детина, густо заросший бородой, держал пистолет у виска смертельно испуганной русоволосой женщины.

— Заходи, дарагой. Только автомат брось на пол.

Стриж понял, что он не успеет уже ничего.

Бородатого звали Резо. Именно к нему приезжал прощаться Алибек. А познакомились они в Абхазии, на родине Резо, воевали вместе бок о бок. Резо являлся для Алибека не просто командиром — был его кумиром, человеком, на которого тот мечтал походить. В конце концов они стали кровными братьями. Роднило их еще одно — общность духа. В обоих жила какая-то природная свирепость, неприятие чужой воли и безрассудная жажда власти.

Резо был истинным "солдатом удачи", и когда в самом начале чеченской войны шальная пуля раздробила ему ногу, он подумал, что для него жизнь, та, к которой он так привык и полюбил, кончилась. Но кости врачи ему собрали, хоть с костылями, но он начал ходить. Тогда за ним и приехал Алибек. Предложение пожить у кровного брата Резо принял с радостью, горы ему уже осточертели.

Комнату ему обставили по высшему разряду, совсем не так как увиденную Стрижом соседнюю. Мягкий уголок, телевизор, игровой компьютер, вина и жратвы навалом. Днем он гулял по лесу, дышал смолистым воздухом. Что ему здесь не хватало — так это женщины. Алибек обещал решить проблему, но теперь ему самому пришлось бежать из этих мест. Вот почему Резо решил пойти к заложнице. Он никогда ни в грош не ставил все эти условности. Мало ли что там наобещал Муса. Еще когда эти двое привезли женщину, он сразу оценил ее неброскую, чисто русскую красоту. Резо сказал себе — она будет моей.

Попрощавшись с Алибеком и переждав немного, он двинулся со своими костылями в комнату заложницы.

Людмила сидела на кровати рядом со спящей дочкой. Все это время она испытывала странную смесь страха и какого-то непонятного чувства нереальности всего происходящего, словно это был затянувшийся кошмарный сон. Но по-настоящему она почувствовала весь ужас, когда поймала на себе взгляд из окна именно вот этого человека. Когда только ключ начал скрежетать в замке, она сразу поняла, что идет бородатый.

Худощавая, зеленоглазая, с длинными русыми волосами, она казалась еще моложе своих двадцати двух.

Такие всегда нравились Резо. Он не спешил. Женщину надо сломать с самого начала, это он понял давно. По- хозяйски устроился на единственном стуле, неторопливо закурил. Стянув с себя куртку, остался в одной безрукавной тельняшке. Мощные плечи, грудь и руки — все это поросло у него густой шерстью. На левом плече виднелась татуировка — эмблема ВДВ, память об армии.

— Ну, что, девочка, — голос его густой, слегка хриплый, звучал негромко и ровно, без эмоций. — Ты, наверное, любишь свою дочь? Ну, не молчи, скажи хоть слово.