Евгений Сартинов - Полет Стрижа

— Пошли, ребята, на сегодня с него хватит.

Обойдя тело, они двинулись в город, оставив озабоченно гомонящих собратьев хлопотать вокруг своего предводителя.

Взбудораженная схваткой компания всю дорогу обсуждала нюансы прошедшего сражения. Особенно всем понравился финальный аккорд Ленки. А та из застывшего «свежемороженого» существа неожиданно преобразилась в озорную, с блестящими глазами хохочущую девушку. Анатолий вдруг поймал себя на том, что плохо слушает друзей, и машинально поворачивает голову за прыгающей молодой козочкой. А Ленка то изображала, как она произвела свой знаменитый удар, то скакала на одной ножке по нарисованным детворой на подсохшем асфальте классикам, то просто приплясывала от радости. Поймав недоуменный взгляд Стрижа, она изобразила "большие глаза", а потом просто показала ему язык.

Между тем подошли к дому Ильи.

— Толян, давай ко мне! — предложил он, потянув Стрижа за рукав.

— Нет! — дружно закричали остальные и, уцепив Анатолия кто за что мог, потянули в разные стороны.

— Разорвете, черти! — испуганно закричал Стриж. — Ну, я прямо не знаю куда направиться. Баня у кого-нибудь есть?

— У меня есть! — Ленка от радости даже подпрыгнула. — И баня, и ванна, на любой вкус.

— Точно, Толян, — авторитетно подтвердил Крот. — Баня у нее классная, попаримся!

Остальные приуныли, крыть было нечем. Попрощались. К Ленкиному дому они подошли втроем: хозяйка,

Стриж и Иван. Взглянув на двухэтажную хоромину, Стриж вдруг вспомнил одну интересную подробность.

Пока Лена, открыв калитку, загоняла в будку лающую собаку, он потянул Ивана за рукав и шепотом спросил:

— Слушай, это ведь дом Сорокина?

— Он умер лет пять назад. Ленка теперь вдвоем с матерью живет.

— А, ну тогда ладно.

Сорокин был главным инженером самого крупного в городе завода. Стриж запомнил его суровым и неулыбчивым седым мужиком двухметрового роста. Особенно почему-то осталось в памяти, как его привозили на обед: в неизменной белой заводской «волге».

Прошли в дом. Огромная прихожая была столь чиста, что Стрижу с Иваном стало неудобно за свои заляпанные грязью «чоботы».

— Раздевайтесь, раздевайтесь! — ободрила их хозяйка и, небрежно скинув сапоги, не снимая куртки, побежала вверх по лестнице на второй этаж.

— Мам, мам, ты как у меня? Ничего? — ее резкий звенящий голос был слышен даже внизу.

— Мать у нее болеет, — шепотом сообщил Иван. — Она сразу после смерти мужа сдавать начала, а тут еще с

Ленкой эта история.

— Какая история? — тихо спросил Стриж, но Крот не ответил — по лестнице уже спускалась хозяйка. Куртку свою она оставила наверху, теперь на ней оставались черные трикотажные лосины и такой же черный, в обтяжку свитер. У Анатолия невольно перехватило дух — настолько она была хороша в этом наряде.

Длинноногая гибкая Ленка была столь идеально, даже на привередливый взгляд Стрижа, сложена, что у того мелькнула глупая мысль: "У нас на южном пляже за лето с такой фигурой две-три, может быть, встречаются".

Лена спускалась с озабоченным видом, но, увидев изумленные глаза Стрижа, расхохоталась, встала, подбоченясь, на ступеньках и спросила:

— Что, нравится?

Анатолий смутился, рассмеялся и честно кивнул головой. Ленка же, по-балетному встав на цыпочки и изобразив руками взмахи крыльев, медленно прокрутилась вокруг своей оси. Крот откровенно смеялся над

Анатолием, а тому было не до шуток — ему очень не хотелось снимать куртку, слишком явно проступал его чисто мужской восторг.

— Ну, ладно, раздевайтесь, я пока посмотрю, чего бы нам поесть сварганить.

Она прошла на кухню. Стриж с облегчением вздохнул и стянул наконец с себя куртку. Не успел Иван отсмеяться над мужскими беспокойствами друга, как из кухни высунулась голова Ленки.

— Как будем: сначала обед, потом баня, или… ого, я кажется произвела впечатление! Ну, так как, баня или обед?

— В баню надо ходить натощак, — храбро заявил красный от смущения Стриж.

— Ну, тогда зря раздевались, идите во двор, качайте воду.

Она вернулась на кухню. Отсюда хорошо было видно, как, идя по двору, Иван потешается над сконфуженным Стрижом. Ленка усмехнулась, и эта улыбка не покидала ее лицо весь вечер.

После парилки долго сидели в прохладном предбаннике, блаженствуя душой и телом. Иван потягивал баночное пиво, а Стриж, не признававший спиртного, какой-то импортный сок. Два часа на полке размягчили их до состояния пластилина. Глядя на друга, Стриж вдруг усмехнулся: