Евгений Сартинов - Полет Стрижа

— Что, опять что-то случилось?

— Да, а ты разве не слыхала?

— Нет. Знаешь, эта работа просто убивает. Натопаешься за двенадцать часов до полного изнеможения, сил остается только на то, чтобы помыться и упасть в постель. Чуть-чуть оклемаешься за день, и снова эта карусель. С одной стороны, даже хорошо — при такой жизни и мужики не нужны. А с другой…

Она запустила пальцы в волосы Стрижа и, стараясь говорить как можно нежней, ласково пропела:

— Ну почему ты заходишь так редко? Я же скучаю.

Стриж засмеялся. Это превращение "чертенка в юбке" в ласковую кошечку всегда его смешило. Обняв хозяйку за аппетитные бедра, Анатолий с улыбкой ответил:

— Ладно, забегу как-нибудь, только разберусь со всем этим.

Поднявшись с кресла, он чмокнул ее в ухо, и пошел к выходу.

От порога попросил:

— Надь, генерал если позвонит, запиши, что он скажет. Хорошо?

— Ладно. А кто такой Князь, которого ты ищешь?

— Этот человек почему-то хочет меня убить. — И улыбнувшись на прощание, Стриж вышел из квартиры.

Когда Стриж с Андреем подъехали к набережной, Ильи с Сергеем на месте еще не было. Приглядевшись, Андрей разглядел Илюшку, кувыркавшегося в полосе прибоя с какими-то девицами. Сергея он не заметил.

— Резвится, молодец, — кивнул Андрей в сторону моря.

— Пусть резвится, пока не женат. Бананов, что ли, купить? У тебя рублей с собой нет? — внезапно озаботился Стриж.

— Да зачем они тебе нужны? Любой продавец по курсу отпустит, еще и рад будет. Э, ты много-то не бери, не унесешь ведь, — пошутил Андрей, увидев, что Стриж прихватил из пакета, пожалованного Винтером, стодолларовую купюру.

— Ничего, пусть негры работают, — пошутил Анатолий, но ассигнацию выбрал поменьше.

Около лотка он долго хохмил с молодым чернобровым продавцом кавказской наружности. О чем они говорили, Андрею не было слышно, но судя по жестикуляции и смеху обоих, торг приносил взаимное удовольствие. Наконец смеющийся Стриж, загрузивший бананами, как дровами, обе руки, обернулся, чтобы отойти, и в этот момент столкнулся с идущей мимо женщиной. Он вежливо извинился, но одна гроздь бананов упала на асфальт. Женщина, подняв ее, положила на место. Стриж поблагодарил и замер, остановив взгляд на ее лице. Это была Вера. Она тоже узнала его, улыбнулась, сняла огромные солнцезащитные очки.

— Боже мой, какие люди, — протянула она своим красивым, вибрирующим голосом. — Сколько лет, сколько зим. Как поживаешь?

— Да ничего, нормально, — с вынужденным смешком ответил Анатолий. Его, как в былые времена бросало то в жар, то в холод. Сейчас, при полуденном солнце, Вера смотрелась иначе, чем в полумраке ее уютной квартиры. Это была совсем другая женщина, но не менее красивая. Ее фарфоровой белизны кожа покрылась легким розоватым загаром. Вопреки всеобщей курортной склонности к наибольшему оголению, наряд ее казался с первого взгляда удивительно скромным. Легкая, пышная цветастая юбочка в оборочках чуть выше колен, кофточка из такого же материала с короткими рукавами и большим вырезом на груди, к тому же предоставляющая возможность лицезреть упругую нежность живота. Пышные волосы свободным потоком развевались на спине, а голову венчала широкополая шляпка в тон платью с букетиками искусственных полевых цветов. И в довершение всего на высокой шее — тоненькая цепочка с маленьким кулончиком в форме сердечка, где по центру остро посверкивал всеми цветами радуги маленький камушек. Если на лицо и была наложена косметика, то сделано это было столь искусно, что казалось, ее нет совсем. Странно, но на свету Вера казалась моложе своих двадцати трех лет, что-то без возраста, просто символ молодости, свежести и красоты.

Взгляд ее скользнул на ношу Стрижа.

— Зачем тебе столько бананов? — спросила она.

— Да друзья приехали, земляки, — выдавил Анатолий.

— Я и не знала, что у тебя есть земляки в Африке, — сохраняя невозмутимость, сказала Вера, и только искорка смеха метнулась в ее огромных темных глазах.

Стриж от неожиданности также рассмеялся, злосчастные бананы снова упали на землю, и опять ей пришлось поднимать их.

— Да нет, они у меня вообще-то с Волги.

— Ну что ж, неси свои бананы, а то земляки, поди, проголодались.

И улыбнувшись напоследок, она двинулась дальше своей неповторимой, словно чуть танцующей походкой. Стриж добрел до стола, вывалил бананы и плюхнулся на стул.

— Кто это? — удивленно спросил Андрей.

— Я тебе рассказывал, Вера, бывшая любовница Шварца.