Александр Тамоников - Умереть дважды

– Закурить бы!

– Здесь не курят, но для тебя я сделаю исключение.

Он нажал на потайную кнопку, расположенную ниже массивной крышки рабочего стола. В дверях тут же возник молодой парень, лет шестнадцати.

– Слушаю вас, саиб! – поклонился он.

Хозяин кабинета приказал:

– Абдул, принеси сигареты, зажигалку, пепельницу и чай, хороший чай на две персоны! Быстро, Абдул!

Присев в кресло, Курдин спросил:

– Так вы и есть полевой командир Хизаят Тургай?

– Да. Но впредь прошу запомнить: здесь вопросы задаю только я.

– Понял!

– Как вам ваша камера? Не тесно? – поинтересовался Тургай.

– Тесновато, но как у нас говорится, в тесноте, да не в обиде.

– А ты, майор, как погляжу, оптимист. Еще не понял, к кому попал?

– Ваши люди объяснили. Они, кстати, гарантировали экипажу жизнь.

– Здесь что-либо гарантировать тоже могу лишь я один. Ты просил, чтобы мы связались с российским посольством и сообщили о вашей судьбе?

– Да. По-моему, вполне обоснованная просьба…

– Обоснованная. Была бы. Если ты с экипажем оказался бы севернее Кандагара, где пока еще правит власть марионеточного режима, держащаяся на штыках натовских винтовок. Но ты находишься южнее Кандагара. А это территория, подконтрольная руководству движения «Талибан». Здесь, майор, совсем другие порядки.

– Но мы не воюем с вами. И оказались в Афганистане совершенно случайно – из-за крушения самолета, сбившегося с курса. Мы не летели в Афганистан, наш маршрут лежал в Индию!

– Я об этом уже слышал. О посольстве поговорим позже; сейчас я хочу узнать, зачем вы летели в Индию и что за груз находился на борту самолета.

– Мы должны были доставить на базу индийских ВВС в Джайлиере оборудование для обслуживания истребителей-бомбардировщиков «Бахадур».

– Или «МиГ-27», так?

– Да.

– И что это было за оборудование?

– Не знаю. Оно находилось в контейнерах. При приеме груза я проверил лишь наличие пломб. Остальное меня не интересовало.

Тургай присел в свое кресло:

– Мне известно о военном сотрудничестве России и Индии в области поставок вооружений, осуществляемых Москвой. Я навел справки, майор, и вот что интересно. Ранее перевозкой грузов занимался подмосковный полк дальней авиации. И ни разу не использовались самолеты вашей части. Почему на этот раз к регулярным авиаперевозкам был привлечен ваш полк?

Курдин пожал плечами:

– Этот вопрос не ко мне. Экипажу приказали лететь – он полетел. В армии не принято задавать лишних вопросов.

– А может, все дело в том, что, кроме железок для устаревших «Бахадуров», на борту твоего «Ил-76» находился другой, более ценный груз?

– Я не знаю, что конкретно находилось в контейнерах, но на месте крушения самолета наверняка остались обломки и лайнера, и груза. А также «черные ящики». Достаточно как следует осмотреть место падения, и станет ясно, что находилось на борту «Ил-76».

В дверь осторожно постучали.

– Входи, Абдул! – крикнул Тургай.

Слуга внес на подносе фарфоровый чайник, прикрытый полотенцем, две пиалы, пачку сигарет «Мальборо», одноразовую китайскую зажигалку и хрустальную пепельницу. Выставил все на стол и, пятясь спиной, вышел из служебного помещения. Тургай указал взглядом на сигареты:

– Кури!

Курдин открыл пачку, прикурил сигарету, жадно делая затяжки. Полевой командир разлил по пиалам дымящийся зеленый чай. Выкурив две сигареты подряд, майор отпил чаю. И почувствовал приятное головокружение. Спросил, несмотря на запрет:

– Что это за чай? Бьет по мозгам не хуже вина.

Тургай рассмеялся:

– Хороший чай, майор, кандагарский, такой даже в Кабуле не найдешь.

– Но почему он пьянит?

– Потому что заварен по особому рецепту. Тебе нравится?

– Я предпочел бы обычный.

– Довольствуйся тем, чем тебя угощают как гостя. Хотя ни ты, ни твои друзья гостями не являетесь. Вы граждане враждебного нам государства, более того, военнослужащие этого государства.

– Россия не поддерживает присутствие в Афганистане войск западной коалиции.

– Потому что сейчас у нее нет достаточных сил, чтобы самой вновь оккупировать мою страну. Как это было в восьмидесятые годы. Кстати, ты не принимал участия в той войне?

Курдин отрицательно покачал головой:

– Нет. Я тогда учился в военном училище. И закончил его, когда войска были уже выведены, а Союз начал разлетаться, как плохо сложенная мозаика.

– А в поддержке Северного альянса ты участия не принимал?

– Тоже нет. Я впервые в Афганистане.