Михаил Март - Принц с простудой в сердце

— Никто его не убивал. Так синячки да ушибы,— усмехнулся Куприянов.— И спасли его аккурат по окончанию серии грабежей. Больше нечего взламывать. А теперь скажи мне, фантазер, кто клофелин подсыпал Коптилину и Сошкину, а потом спящих расстрелял? А? Банкира никто всерьез не воспринимает. Уже любовнице Добронравова все косточки перемыли, а Шестопала берегут и не трогают.

— Не заводись, Семен,— цыкнул Трифонов.— Версия с картинами интересная. О таком сценарии я не думал. Но насчет марок, я с тобой не соглашусь, Вася. И объясню почему. Во-первых, трое грабителей не такие уж лохи. Особенно, медвежатники. Им обещали хорошие деньги за работу, а за спектакли такие не платят. Они должны понимать, за что работают. Я бы с тобой согласился, если бы они помимо фальшивых марок брали деньги и золото. Попались на выходе с поличным, и дело сделано. Вот они голубчики! Адвоката обокрали. А если мы их взяли бы с фальшивой маркой? Что ты им пришьешь? «Извини, дядя, мы по пьянке не в ту квартиру попали»? Карманы пусты. Если следовать твоему сценарию, то Добронравов делал все наоборот. Он разложил три настоящие марки по разным местам. И если грабители засыплются, то с настоящей маркой, тогда на них и остальные повесить можно со спокойной душой. Доказательство налицо. Воры пойманы. Он теряет одну марку, но две другие остаются у него навсегда и его уже никто не обвинит, что он их присвоил. Нет, тут все тонко разыграно, если эта версия правильная. Но и Семен прав. И Наташа права. Не можем мы и Киру Фрок с плеча сбросить, и Саула Шестопала. Уж кто мастак на спектакли, так это он. Стрельбу по дверям устроил, а потом сонных бандитов пристрелил. А почему никто из вас не представляет себе альянс между вором Могилой и банкиром Шестопалом? Чем вам такая картинка не по душе? Пораскиньте мозгами. Добронравов не виноват! Виноваты все, кроме него: Шестопал, Кира Фрок и вор Могила. А ведь это сильное трио. Каждый из них выполнял свою роль, а в итоге отвечать лежащему в больнице адвокату. Те только посмеиваются и потирают ручки в ожидании дележа. Нет, ребята. Так дело не пойдет. Никто меня ни в чем не убедил. Факты есть, улики есть, трупы есть, коллекций нет, а обвинять некого. Клиентура перед нами не та. Такую на понт не возьмешь и не расколешь. Лапшу на уши не навешаешь. Доказательная база нужна. Железная. У нас такой нет. Все мы тут ребята умные, головастые, с фантазией, на трех Жюль Вернов хватит, но как дело доходит до элементарного вопроса рыночного воришки «А у тебя есть доказательства, мент поганый?», вот тут мы свою хватку ослабляем, что-то там лопочем, а воришка дальше побежал…

Лекцию полковника тоже вовремя оборвали, а то он сегодня очень разговорился. В кабинет вошел дежурный с портфелем в одной руке и пистолетом, запаянным в целлофановый пакет,— в другой.

— Разрешите, товарищ полковник?

— Что случилось?

— Могилу на могиле нашли.

— Как вы сказали?

— Кладбищенский сторож нашел рецидивиста Пухова, убитого на Богословском кладбище вот из этого пистолета: «браунинг» сорок шестого года с глушителем. Гильза тут же в конверте. Местные ребята из отделения нашли паспорт в кармане убитого, поехали по месту жительства, вскрыли квартиру, произвели осмотр и нашли этот портфель. Там какая-то картина лежит, паспорт на имя Добронравова Давида Илларионовича, билеты на самолет и прочие вещи. Газеты-то все читали про его освобождение. Ну связались с управлением. Улики велели вам передать, а отчет ребята к утру подготовят и привезут.

— Хорошо, капитан, положите вещи на стол и можете быть свободны.

Дежурный выполнил приказ и вышел. Куприянов вскрыл портфель.

— Кто мог Могилу убить? — удивился Лыткарин.— Ведь его братва такие вещи никому не простят.

— Ты мне, Аристарх, на другой вопрос дай ответ,— мрачно заговорил Трифонов.— К кому на свидание мог пойти авторитет такого масштаба без охраны?

— А может быть, случайность? — наивно предположила Наташа.— На чьей могиле? Если он мать навещал, так охранники к могилам не подходят. В стороне стоят, а то и в машине ждут.

Куприянов держал в руках картину в массивной стариной раме.

— Фетодов, «Сватовство майора».

Все присутствующие замерли, как персонажи на полотне великого мастера.

Появление следователя и его сопровождающего ничуть не удивило Лепко. Реставратор отдыхал на берегу в шезлонге на своем любимом месте, где тихо плескались воды залива.

— Извините, но мы опять к вам, Тарас Наумович.