Евгений Сухов - Власть и масть

Хотя не исключено, что он действительно самый настоящий беженец. Как только американские войска высадились на Сицилии, число их значительно возросло. В ужас приходишь оттого, что будет, когда войска приблизятся к границам Австрии. Видно, для них придется строить большие бараки. И удивляться подобному обстоятельству не приходится, – куда же им еще бежать, ведь не на восток же к русским!

Несмотря на союзнические договоренности, ненависть к коммунистам была всеобщей.

И все-таки генерал Паттон никак не мог представить сидящего перед ним сорокалетнего мужчину в облике кадрового военного. Ну не выглядят так разведчики! Уж слишком невинными и напуганными выглядели его широко распахнутые глаза. Будь он слеплен из иного теста, так через маску насмерть перепуганного человека просматривались бы волчьи клыки. Да и смотрел бы он не так отрешенно, как этот. У разведчиков на первом месте идея: их выдает блеск глаз, взгляд, движение рук, а этот пытается ухватиться за соломинку, чтобы выбраться из назревающей передряги живым, а кроме того, спасти кое-какие сбережения. Денщик рассказал, что в чемодане у толстяка хранится сто тысяч долларов, аккуратно разбитых на десять пачек и перетянутых зелеными тонкими ленточками. Весьма серьезная сумма! Видно, в Америке он надеется провести безбедную старость. Так что придется поинтересоваться и этим.

Толстяк был крайне зажат, он угодливо улыбался и заискивающе заглядывал в глаза. Следовало его расшевелить. Пухлый, краснощекий, растерянный, с холеными веснушчатыми руками, он походил на хозяина мелкого магазина.

– Простите, не расслышал, как вас зовут?

Перед ним на столе лежала докладная адъютанта, в которой тот подробно рассказывал о перебежчике, делился своими наблюдениями. Достаточно было только перевернуть страницу, чтобы прочитать его имя. Но делать этого генерал не стал, важно было составить собственное впечатление, понять, как перебежчик отвечает на вопросы.

– Путткамер Роберт, – ответил мужчина с готовностью. – Вы даже не представляете, как я устал от нацистского режима, а моя семья…

– Откуда вы так хорошо знаете английский язык? – перебил генерал.

– Дело в том, что я банковский служащий и в двадцатом году стажировался в Америке, в Нью-Йорке.

– Понятно, – недовольно буркнул генерал. – А что вы делали в Нюрнберге?

Смутившись, толстяк отвечал:

– Меня уже спрашивал один из ваших людей, и я ему достаточно подробно обо всем рассказал.

Оказывается, у этого Путткамера имеется характер, если он осмеливается перечить генералу. Кашлянув сдержанно в рукав, Паттон невозмутимо заметил:

– Это был мой подчиненный. Теперь я хотел бы услышать всю эту историю от вас.

– Простите меня, я человек сугубо штатский и не знаю всех этих военных тонкостей. Я родился в Кельне, потом изучал банковское дело. Просто у меня не было другого выбора. Мой дед был банкиром, отец, теперь вот и я… Потом я работал в одном из банков Дюссельдорфа. А годом позже возглавил союз банкиров Вестфалии. Был членом наблюдательных советов многих акционерных обществ. Четыре года назад стал совладельцем Нюрнбергского банка «Демаг».

На лбу у банкира выступила обильная испарина, явный признак того, что он нервничал. Вот только бы понять, с чего это вдруг. Следовало дожать.

– Вы финансировали национал-социалистические организации? – Темные глаза генерала буквально вонзились в переносицу банкира.

Достав белоснежный платок, он промокнул им мокрый лоб и, аккуратно сложив его вчетверо, сунул в нагрудный карман.

– Интересно, что бы вы сделали на моем месте, если бы к вам в офис заявились фашисты? – Генерал лишь улыбнулся. Деньги всегда требуют принципиальности, у этого толстяка она была. Наверное, он был неплохим банкиром. Расценив улыбку Паттона по-своему, добавил с сарказмом: – То-то и оно! Попробовали бы отказать, так тотчас оказались бы в концентрационном лагере. На моих глазах было немало таких примеров. Так что лучше уступить в малом, чем лишиться всего. Собственно, это одна из причин, почему я решил убежать из фашистской Германии.

Характер у этого толстяка присутствовал, следовало обладать немалым мужеством, чтобы преодолеть горный хребет Апеннин, а потом добраться на обыкновенной моторной лодке до острова. На такое может пуститься только отчаянный авантюрист или человек, склонный к суициду. Впрочем, присутствовал третий вариант – профессиональный разведчик. К нему следовало присмотреться попристальнее, именно из таких тихонь получаются самые искусные агенты.