Евгений Сухов - Власть и масть

– Где же собирали такие бочки? – подивился Гиммлер.

– А здесь же и собирали, господин рейхсфюрер. В подвале. Если всмотреться, то можно заметить на стенах даже следы от крепежей, которыми удерживали бочку.

– Прежний хозяин замка был несметно богат, заметил Генрих Гиммлер.

– О да, господин рейхсфюрер. В минувшие столетия они одалживали деньги даже королям.

– Не сомневаюсь. Наверняка эти подвалы хранят немало тайн.

– Именно так. Неделю назад, когда я впервые осматривал эти подвалы, то в дальней галерее обнаружил человеческий скелет, прикованный к стене металлическими обручами. Думаю, что ему не менее трехсот лет.

– Как, по-вашему, гауптшарфюрер, кто бы это мог быть?

Ковыляя, старый вояка все далее уводил Гиммлера по галерее, освещая фонарем стены. У самого поворота он неожиданно остановился, луч фонаря скользнул по нише, высветив узкую дубовую дверь.

– Думаю, что это какой-нибудь должник, который не сумел рассчитаться вовремя.

– Вполне возможно. А вам случаем не приходилось видеть здесь привидений?

– Не приходилось, господин рейхсфюрер. Вам может показаться странным, но я совершенно не боюсь привидений. После Восточного фронта мне уже ничего не страшно.

– И что же было самое запоминающееся?

– Свист русских орудий. Русские называли их «катюшами». Мы же этот свист прозвали «симфонией Сталина», уж слишком он трепал нам нервы.

– Вы отважный человек, – заметил рейхсфюрер. – Не каждый может высказаться столь прямолинейно… Тем более в настоящее время.

– Я стар. Мне уже нечего терять. – Распахнув дверь, он произнес: – Вот та самая комната, о которой я вам говорил. Она небольшая, но как временное жилище может вполне подойти. Вряд ли кто-нибудь станет искать копье именно здесь.

Рейхсфюрер прошел в комнату. У самых дверей полыхал большой факел, освещая дрожащим пламенем пол, отполированный за долгие века многими подошвами, шероховатые стены, закопченный потолок. Полное ощущение того, что удалось шагнуть в средневековое лихолетье.

Гиммлер невольно поежился. Впечатление удручающее, такое тесное помещение с низко навешенным потолком больше подходит для одиночной камеры, чем для жилья, впрочем, для Копья судьбы более удачное место отыскать трудно.

– Все, более искать не будем, – распорядился рейхсфюрер СС, – это то самое место. Пойдемте обратно, господа.

Вынос Копья судьбы из церкви Святой Екатерины напоминал небольшую войсковую операцию. Уже ранним утром к ограде церкви подъехал броневик и несколько грузовиков с автоматчиками.

Через оцепление эсэсовцев, выставленное вокруг церкви, плотными рядами стояли горожане, – каждый желал проститься со святыней и проводить ее в дорогу. Оставалось только удивляться, каким образом они прослышали о выносе из церкви бесценной реликвии. Среди черных мундиров мелькали фигуры двух Генрихов – Гиммлера и Мюллера, причем второй из них был в роли распорядителя.

Два офицера-эсэсовца, один в звании штандартенфюрера СС, а другой оберштурмбаннфюрер СС, под пристальным вниманием четырех автоматчиков вытащили из витрины Копье судьбы и, завернув его в золоченую парчу, понесли из церкви.

Народ, стоявший за ограждением, стал напирать, доставляя солдатам, стоявшим в оцеплении, невольное беспокойство, – каждому хотелось видеть перенос Копья судьбы. Будто бы угадав желание собравшихся людей, офицеры остановились на крыльце и, откинув материю, показали верующим реликвию. На какое-то мгновение у церкви воцарилась тишина, вдруг неожиданно оборвавшаяся гомоном взволнованных голосов.

– Они навсегда увозят от нас Копье судьбы! А ведь специальным приказом фюрера копье должно находиться именно в приходской церкви Святой Екатерины, – возмущался старик лет восьмидесяти. – Наша церковь старейшая во всей Баварии, так что мы заслужили такое право.

Обращение деда было тотчас услышано, и из глубины толпы раздалось несколько голосов, столь же тревожных:

– А знает ли об этой акции фюрер?!

– Господа, они самовольно выносят Копье судьбы!

Вперед вышел Генрих Мюллер, начальник четвертого управления. В свои сорок четыре года он выглядел необычайно молодо, в густых черных волосах не было даже седого волоса. Взгляд прямой, уверенный.

– Господа, прошу вас не волноваться. Вам известно, что я тоже баварец и родился в Мюнхене. А поэтому для меня столь же важно, где будет находиться Копье судьбы. Оно по-прежнему будет находиться у нас здесь, в Нюрнберге, в подвале «Дома Дюрера»! На время бомбардировок мы просто переносим Копье в более безопасное место. Кто в этом сомневается, можете завтра же посмотреть Священное копье… Потом, обещаю вам, оно вернется в церковь Святой Екатерины, где ему и полагается быть.