Сергей Москвин - Асы контрразведки

– Я наведаюсь на эту ферму… А ты оставайся у машины, – поспешно добавил он, заметив по лицу контрразведчика, что тот собирается возразить. – Тут расстояние-то: три километра туда да три обратно. Быстро управлюсь.

И чтобы не вступать в спор, едва закончив последнюю фразу, Евгений развернулся и быстро побежал к лесу. Через несколько шагов он пересек опушку и, углубившись в чащу, перешел на шаг. Опасности встретиться в лесу с чеченскими боевиками или задеть не замеченную на бегу растяжку, о которых он предупредил своих бойцов, были вполне реальны, поэтому Евгений шел по лесу очень осторожно, внимательно прислушиваясь к доносившимся из чащи звукам. Этот лес, а точнее, роща оказалась куда реже того глухого леса, где устроили свой полевой лагерь боевики Ильяса Бисламова. Отсутствие валежника под ногами и густых труднопроходимых зарослей позволяло Кудрявцеву идти достаточно быстро, и вскоре он пересек всю рощу и вышел на ее противоположную опушку, откуда до разрушенной фермы оставалось не более двух километров. Еще около четверти часа быстрой ходьбы по горной долине, и Евгений увидел впереди себя то, что когда-то было фермой. Если бы не упоминание Снежина о ферме, Кудрявцев решил бы, что вышел к свалке битого кирпича и щебня, неизвестно для каких целей обнесенной кое-где такой же разваливающейся кирпичной стеной высотой около метра.

Прежде чем начать осмотр развалин, Евгений обошел вокруг них, осматриваясь по сторонам и особенно пристально глядя себе под ноги. Его внимание было вознаграждено на второй половине круга. На небольшом участке мягкой земли, когда-то обильно унавоженной овечьим пометом, он увидел два вполне четких отпечатка спортивной обуви: кед или кроссовок, примерно сорок пятого размера, и, что особенно заинтересовало офицера военной разведки, глубокий и четкий отпечаток лошадиного копыта. Пройдя по воображаемому пути человека и лошади, уже в довольно густой траве Евгений обнаружил целую дорожку лошадиных следов. Верхний слой дерна оказался буквально вывернут лошадиными подковами, из чего Кудрявцев сделал вывод, что лошадь шла тяжело нагруженной. И что было особенно примечательно, следов человека возле отпечатков копыт на этот раз не оказалось. Все та же трава не сохранила отпечатков ног более легкого существа. Тщательно осмотрев дорожку следов, Кудрявцев многозначительно покачал головой и, оглянувшись, уже по-новому взглянул на развалины фермы. «Диверсанты были здесь – приходили за своим оружием. И раз ушли отсюда с нагруженными лошадьми, значит, они уже взялись за выполнение нового заказа», – сказал себе Евгений и двинулся к кирпичным развалинам.

Постояв несколько секунд возле разрушенной стены, окаймляющей то, что когда-то было фермой, он перешагнул через нее и ступил на кучу битого щебня. Осторожно ступая по хрустящим под ногами кускам кирпича, он взобрался на самую вершину кучи каменных обломков и, остановившись там, еще раз осмотрелся вокруг.

«Тайник наверняка где-то подо мной. Метровый слой битого кирпича отлично защищает оружейный склад не только от взрыва брошенной сюда гранаты, но и от прямого попадания артиллерийского снаряда, – начал рассуждать Кудрявцев. – Но насколько надежно завален должен быть сам тайник, настолько и доступен должен быть в него вход. – Евгений спустился с кучи кирпича и принялся ходить вокруг нее. – Плохо, что на камнях и битом щебне не остается следов, – мысленно добавил он. – Эх! Как бы они сейчас пригодились. Где же все-таки диверсанты устроили вход в свое подземелье? Вход – это скорее всего лаз, колодец. А колодец обычно прикрывают крышкой».

Евгений остановился перед россыпью мелких обломков. Что-то в наваленном перед ним кирпичном крошеве показалось ему подозрительным. Он присел на корточки, принялся разглядывать обломки более внимательно и… ничего не обнаружил. Перед ним были самые обычные камни. Кудрявцев перебрал руками несколько лежащих перед ним обломков и уже собирался подняться на ноги, но тут его взгляд скользнул в сторону. И Евгений понял, что его так насторожило. На узком пятачке примерно в один квадратный метр все обломки были мелкими, хотя везде вокруг валялись части железобетонных свай, куски стены, состоящие из нескольких кирпичей, схваченных раствором, и целые каменные глыбы из десятка и более сцементированных кирпичей. Евгений с азартом принялся отбрасывать в стороны мелкие обломки и, подняв очередной кирпич, увидел под ним темно-серую поверхность доски. Это открытие удвоило его силы. Кудрявцев с еще большим остервенением принялся разгребать завал, пока полностью не очистил от каменного крошева сбитую из плотно подогнанных досок крышку люка. «Что и требовалось доказать!» – удовлетворенно выдохнул он и взялся за привинченную в центре деревянной крышки откидную ручку. К удивлению Евгения, крышка оказалась на редкость тяжелой. Он взялся за нее двумя руками, почувствовав, что та начинает приподниматься, потянул сильнее и чуть не опрокинулся на спину, потеряв равновесие, потому что крышка вдруг враз стала легкой. Все еще держа крышку в руках, Евгений с удивлением заглянул в открывшийся ему черный зев земляного колодца и увидел свободно свисающую с крышки люка стальную проволоку, конец которой терялся где-то в темноте земляного лаза. И еще Евгений почувствовал, причем настолько ясно, словно воочию увидел, как со свободного конца проволоки свисает кольцо гранаты с предохранительной чекой, которую он выдернул, приподнимая крышку люка. Пальцы офицера разжались сами собой, и, выпустив из рук деревянную крышку, он устремился к разрушенной стене, в одном прыжке перелетел через нее и бросился на землю, прикрыв голову руками. В следующее мгновение земля под ним содрогнулась, а на Евгения со всех сторон обрушилась волна чудовищного грохота и сверху полетели куски битого кирпича и щебня. Несколько довольно увесистых булыжников ударили его по спине, по счастью, не задев голову, и, когда закончился камнепад, он смог подняться. Спина сразу же отозвалась ноющей болью, свидетельствуя, что в тех местах, куда его ударили разбросанные взрывом камни, обязательно возникнут синяки.