Сергей Москвин - Асы контрразведки

Генерал был не просто мрачен, он был взбешен. Стоя перед ним навытяжку, Кудрявцев заметил, как у Платова дрожат губы. Наконец он заговорил.

– Как вы могли допустить подобное?! Вы, офицер военной разведки и к тому же зам командира спецподразделения! Двое моих сотрудников погибли, а вы, допустив это, еще и позволили террористу уйти!

Кудрявцев подавленно молчал. Обстоятельства гибели двух сотрудников ФСО, как и то, что преследуемому диверсанту удалось скрыться, Платов узнал со слов подполковника Варенцова. Оправдываться не имело смысла. Да Евгений и не собирался этого делать, так как не снимал с себя вины за гибель Жданова и Никитина, расстрелянных диверсантом.

А Платов продолжал негодовать:

– Вы, зам командира по боевой подготовке! Чему вы можете научить своих бойцов, если позволяете какому-то террористу убивать офицеров из одного с вами оперативного наряда. Я поручил вам проверить надежность охраны правительственной трассы, и что в итоге?! Вы расшифровали, фактически выдали террористу систему охраны трассы, погубили двух сотрудников оперативного наряда и дали возможность террористу сбежать!

– Я не давал ему такой возможности, – хмуро ответил Кудрявцев.

– Хватит, майор! – Платов резко отмахнулся от стоящего перед ним офицера. – Хватит демагогии! Важен результат! Двое моих лучших сотрудников убиты, террорист ушел, а вы тут стоите передо мной, вырядившись, как на свадьбу, да еще смеете оправдываться!

Возвратившись вместе с подполковником Варенцовым из правительственного аэропорта в Москву, Евгений сдал измазанную грязью одежду в оперативный гардероб Федеральной службы охраны и, прежде чем явиться на доклад к заместителю начальника службы, переоделся в свой гражданский костюм. Сейчас даже это Платов поставил ему в вину.

– Но мне не нужны ваши оправдания! – Генерал оглушительно хлопнул ладонью по поверхности своего стола. – Отныне я даже близко не подпущу вас к трассе! Занимайтесь розыском террористов в своих Люберцах, а на правительственных объектах вам нечего делать! Свободны, майор!

Не сказав больше ни слова, Кудрявцев повернулся и вышел из генеральского кабинета. Голова шумела, на душе было обидно и горько. Он спустился по ступеням, показал дежурному прапорщику свой временный пропуск и, выйдя за дверь, оказался на улице. Он получил желаемую свободу действий и возможность продолжать розыск диверсантов по своему усмотрению, но разве такой ценой он хотел этого добиться? Евгений подошел к своей «восьмерке», которую оставил на стоянке для служебных машин, и, открыв дверцу, уселся за руль: «Куда ехать: домой? Лена будет рада. Но служебные темы для дома – табу. И это правильно! Лене и так хватает насилия и крови, которые она видит в новостях по телевизору. А выговориться надо, иначе я просто не смогу заснуть. Да, черт с ним, со сном! Не смогу работать дальше». Кудрявцев запустил двигатель «Лады» и, выехав со стоянки, поехал на базу «Каскада»…

Полковник Никоненко, встретив своего заместителя в коридоре, обрадованно воскликнул:

– О! Приехал! Весьма кстати. Сегодня из Ханкалы какой-то контрразведчик звонил. Тебя разыскивал. – Командир «Каскада» щелкнул пальцами, словно подстегнув свою память, и добавил: – Майор Снежин, так он представился.

– Давно он звонил? – быстро спросил Евгений.

– Во второй половине дня, где-то около пятнадцати часов. Да ты не переживай, – Никоненко по-отечески улыбнулся Кудрявцеву. – Он свой телефон оставил. Сказал, что всю ночь будет в штабе дежурить. Пойдем, он у меня в кабинете записан.

Через несколько минут Кудрявцев, ощутимо волнуясь, набирал номер дежурной службы Ханкалинской военной базы. Телефонист без промедления соединил его с кабинетом представителя военной контрразведки, и Кудрявцев услышал в телефонной трубке голос Снежина.

– Я нашел его! – возбужденно воскликнул контрразведчик. – Ты читал ориентировку?

– Какую ориентировку? О чем ты? – несколько обескураженно ответил Евгений.

Теперь уже удивился Снежин:

– Странно, я еще сегодня утром собственноручно отправил ее в наше центральное управление. Неужели вы ее до сих пор не получили?

Кудрявцев подумал, что в том состоянии, в котором находился генерал Платов во время их последнего разговора, он мог и забыть о полученной ранее ориентировке или сознательно умолчать о ней. Однако он не стал рассказывать коллеге о произошедших в Москве событиях, а просто ответил: