Сергей Москвин - Асы контрразведки

Кудрявцев тоже повернулся к Малькову:

– А соседи, которые вызвали милицию, когда они появились в квартире?

– Установлено, что в момент смерти гражданина Новоселова в квартире никого не было, – канцелярским голосом объявил милицейский оперативник. – Обнаружившие труп гражданина Новоселова жильцы вернулись в квартиру только к вечеру, когда последний был уже мертв. Так как в комнате гражданина Новоселова стояла тишина, жильцы предположили, что Новоселов вновь не ночует дома, и лишь наутро, обнаружив его труп, поняли, что спали в одной квартире с покойником.

– То есть убийца имел все возможности напоить Новоселова до беспамятства, задушить его подушкой, вложив в руку трупа бутылку, оставить на ней его отпечатки пальцев и незамеченным уйти из квартиры.

– Совершенно верно, – подтвердил его предположение Мальков. – Дверь коммуналки защелкивается на английский замок, поэтому убийца смог оставить ключи в кармане своей жертвы. И если ты еще объяснишь, на хрена ему все это понадобилось, то получишь в моем лице самого благодарного слушателя.

– Только слушателя? – спросил у милицейского оперативника Кудрявцев, когда они вдвоем вышли из морга.

– А кто тебе нужен? – удивился Мальков.

– Помощник. Террористы здесь, в Люберцах! Теперь я в этом не сомневаюсь. Возможно, они и убили этого несчастного алкоголика.

Милицейский оперативник вытаращил на армейского разведчика глаза:

– Зачем террористам убивать никчемного алкаша?

– А ты посуди сам, – ответил Кудрявцев. – Ведь террористам нужно где-то скрываться. Авто– и железнодорожная станция отпадают, там их в первый же день обнаружат милицейские наряды. На чердаках, в подвалах и коллекторах теплотрасс тоже рискованно, да и некомфортно, ведь они собираются жить в городе несколько дней. В гостиницу они не пойдут, снять квартиру тоже хлопотно. А вот вломиться и силой захватить квартиру какого-нибудь одинокого пьяницы могут запросто.

– Но ведь в квартире, где жил Новоселов, их нет? – вставил Мальков.

– А где он провел ночь накануне своей гибели? – задал встречный вопрос Кудрявцев и сам же ответил на него: – У кого-то из своих приятелей или случайных собутыльников. Возможно, он там был не один.

– Убрали свидетеля, – продолжил ход мыслей Кудрявцева Мальков.

– Необходимо выяснить, где и, главное, с кем пил и закусывал Новоселов перед гибелью. И начинать, думаю, надо с его приятелей и постоянных собутыльников. Вот в этом мне и нужна твоя помощь, – подвел итог своим рассуждениям Кудрявцев.

– Понятно, – Мальков озабоченно покачал головой и, посмотрев на свои наручные часы, добавил: – Сегодня уже ничего не получится. Раз я в отделении оставлен дежурить, то и отлучаться надолго не могу. Но вот план всех положенных в этом случае оперативных мероприятий я тебе могу составить. И если ты этот план пробьешь, тогда я буду в полном твоем распоряжении. И думаю, не только я.

Офицеры уселись в машину, Кудрявцев запустил двигатель и, оставив позади морг судебной медицины, помчался в райотдел.

Блэк бежал, забыв про боль в отбитых мышцах. Бежал, стараясь строго выдерживать направление на юг, в сторону Киевского шоссе. Ориентироваться приходилось по солнцу и наростам мха и лишайника на стволах деревьев, так как у диверсанта не было при себе компаса. Часы разбились, когда он катился по асфальту, та же участь постигла и мобильный телефон. Сохранился лишь пистолет, который он, прежде чем выпрыгнуть из несущейся на полной скорости машины, предусмотрительно переложил в застегивающийся на «молнию» карман куртки. Уцелели также деньги и кредитные карты, рассованные по другим карманам. Но здесь, в лесу, при отрыве от погони ни наличность, ни кредитки не имели практического значения. Здесь важен был лишь пистолет, потому что только он мог остановить преследователей. Блэк чувствовал бы себя гораздо увереннее, если вместо пистолета в кармане у него был бы автомат за спиной. В Чечне он не расставался с автоматом ни на минуту, и даже когда вел огонь из гранатомета, его автомат всегда лежал рядом. Но город, будь то Хасавюрт или Москва, диктует свои законы. Здесь человек с автоматом столь же нетипичен, как грибник с корзиной в чеченских лесах. Он подчинился этим законам и попытался действовать в рамках правил, навязываемых многомиллионным городом. Он сменил привычный автомат на малозаметный пистолет, переоделся из камуфляжа в гражданский костюм, изменил излюбленной тактике скрытного наблюдения, предшествующего молниеносному удару, и чуть было не поплатился за это головой. Выхватив взглядом очередной ориентир, Блэк бежал к нему, продолжая на бегу корить себя за неосмотрительность: «Нельзя, ни в коем случае нельзя было входить в здание, ведь это же режимный объект! Даже когда там нет президента, аэропорт все равно охраняется. Ведь я видел ментов у правительственного входа и тем не менее за каким-то лешим поперся внутрь! Туда вообще нельзя было ехать: таксиста запросто могли остановить на трассе и проверить у него, а заодно и у меня документы. Что бы я тогда показал ментам: офицерское удостоверение, доставшееся в наследство от конченного в Чечне капитана? Нет, соваться в аэропорт было никак нельзя, а уж попав туда, надо было сразу дергать оттуда. Мне еще повезло, а Боксера там заметут сразу. В день прилета индусов там будет столько ментов и переодетых фээсбэшников, и они будут шерстить буквально каждого журналиста. Боксер со своей рожей и без аккредитации спалится в два счета».