Сергей Москвин - Агенты «Аль-Каиды»

– Так вы из милиции?! – заметно волнуясь, переспросила Софья Петровна. – А что случилось?! Что-нибудь с…

Женщина осеклась, стрельнув глазами в сторону девочки. Я понял, что она хотела назвать имя дочери, но побоялась напугать внучку.

– Надеюсь, что ничего. Но я действительно хотел поговорить о вашей дочери.

Вряд ли мой ответ ее успокоил, скорее наоборот. Женщина побледнела и отошла в глубь коридора, давая мне возможность войти в квартиру. Я тут же воспользовался ее немым предложением: переступил порог и прикрыл за собой дверь. Мать Карины следовало как-то успокоить. Мне очень не понравилась бледность ее лица. Но единственное, что я мог сделать, так это все же показать ей свое удостоверение прикрытия. Лучше бы я этого не делал. Когда Софья Петровна прочитала в моем удостоверении грозную запись: «Главное управление уголовного розыска МВД России», она побледнела еще больше и устало опустилась на стоящую в прихожей тумбу для обуви. Но все же она оказалась сильной женщиной, потому что взяла внучку за руку и строго сказала:

– Лиза, принеси футляр для очков из моей комнаты.

– Ба, мы же в школу опаздываем, – удивилась девочка.

– Вот и поторопись, – проявила настойчивость бабушка.

Лиза недовольно фыркнула, поставила на пол свой рюкзак и отправилась в комнату. Как только она вышла из прихожей, Софья Петровна обратилась ко мне:

– Ради бога, скажите, что с Кариной!

– Думаю, ей угрожает опасность, – не стал лукавить я. Если Шаргаев поручил Карине контролировать поступление денег на его счет, то он не оставит ее живой. – Поэтому скажите: вы знаете, где сейчас находится ваша дочь?

– Я… я чувствовала, что что-то случилось, – тихо запричитала женщина. – Позвонила ей вчера вечером домой, она не отвечает. Тогда перезвонила ей на сотовый. Она говорит: все в порядке, скоро вернусь, за меня не переживай. А у самой голос такой, будто смерть свою чувствует. Я всю ночь глаз не сомкнула, а утром вы…

– Ба, нет там никакого футляра. – В прихожую вернулась Лиза и недовольно уставилась на бабушку.

Я судорожно соображал, что бы такое сказать ей, чтобы девочка снова вышла из прихожей, потому что Софья Петровна уже не могла говорить. Так ничего и не придумал. А Лиза заметила слезы на щеках бабушки. Ее личико сразу сморщилось, и она, вот-вот сама готовая разреветься, испуганно прошептала:

– Ба, что случилось?

В этот момент незапертая входная дверь за моей спиной с треском распахнулась. Ощутив всем телом опасность, я резко развернулся и увидел в дверном проеме долговязую фигуру с длинноствольным пистолетом в руках.

Штык и Муха расположились в универсале «Мицубиси» с тонированными до черноты стеклами. Для японских малолитражек машина была достаточно просторна, и, если максимально откинуть сиденье, в ней можно было даже спать, вытянувшись в полный рост. Боевики спали попеременно, но так как объекты – бабка и ее семилетняя внучка – со вчерашнего вечера никуда из квартиры не выходили, за ночь выспались оба. К половине девятого они привели спинки автомобильных сидений в вертикальное положение и приготовились ждать, когда старуха поведет свою внучку в школу. Школа, где училась девчонка, располагалась в соседнем квартале. Ходу до нее было всего три минуты, но старуха тащилась все семь. Накануне бабка с девчонкой вышли из дома без десяти девять и едва успели к началу занятий. Судя по их напряженным голосам, которые исправно передавал в машину установленный Мухой радиомикрофон, сегодня бабка собиралась вывезти внучку из дома пораньше. Когда это случится, за ними отправится Штык, доведет девчонку до школы и нырнет в подогнанную Мухой тачку. Пока девчонка будет на занятиях, они будут наблюдать за ее школой, а когда старуха приведет ее домой, снова переедут во двор. Простая и непыльная работенка. Но за каждый день слежки они заколачивают по «штуке». Столько не зашибает ни один охранник или детектив даже в самом крутом столичном агентстве. Правда, провалив задание, он рискует всего лишь потерять работу, что несравнимо с потерей собственных яиц, которые, исполнив свою угрозу, запросто может оторвать им Адмирал, если они упустят девчонку. Но Штык и Муха не в первый раз ставят на кон собственные жизни против денежного куша. Да и нынешнее задание проще выеденного яйца: проследить за доживающей свой век старухой и семилетней соплячкой, которые ровным счетом ни на что не способны и не могут доставить неприятностей.