Сергей Москвин - Агенты «Аль-Каиды»

– Пора, – также тихо ответил мне он. – Только передавать террористам газорезчик нельзя. Если они начнут из машинного отделения резать дверь в реакторный отсек, а в это время начнется штурм, то любой случайный выстрел, не говоря уж о взрыве гранаты, может привести к взрыву газовых баллонов. А если взорвутся ацетиленовый и кислородный баллоны, на судне начнется объемный пожар, и попасть в реакторный отсек станет невозможно.

– Но если не привезти боевикам газорезчик, они же могут начать убивать заложников! – в полной растерянности пробормотал я.

– Могут, – согласился Бондарев. – Вот я и попробую выторговать у них дополнительное время.

Не зная, что ответить, я в оцепенении уставился на Бондарева, буквально чувствуя, как неумолимо бегут отпущенные нам секунды. С ответом меня опередил Углов, который и сам прекрасно ориентировался во времени.

– На время очередной заправки ледокола в совещании объявляется перерыв! – сказал он. – Всем командирам оперативно-боевых групп пройти на ледокол «Арктика» для ознакомления с судном! Пятнадцать минут на изучение обстановки, после чего я жду от каждого доклад с планом по освобождению захваченного судна… Отставить! – Произнес он через секунду, переменив свое решение. – Планы доложите на месте. Я иду вместе с вами.

Наши сотрудники разом поднялись из-за стола и направились к выходу. Я присоединился к Бондареву, но он остановил меня:

– Отправляйся на «Арктику» вместе с остальными. Генерал очень на тебя надеется. А горючее я отвезу террористам и без тебя.

Как же мне не хотелось оставлять его, но иного выхода не было. Так и не сказав Бондареву ни слова, я поспешил за нашими офицерами.

Возле здания управления стояли заправленный топливом автозаправщик и небольшой пассажирский автобус, обыкновенный «ПАЗ». Вслед за механиком с «Арктики» мы направились к автобусу. Я немного замешкался, ожидая, когда выйдет из здания Бондарев. И Углов нетерпеливо поторопил меня:

– Овчинников! Живее!

Пришлось подчиниться. Генерал взбежал по ступенькам следом за мной и, усевшись на переднее сиденье, приказал водителю:

– Поехали!

Но когда мы уже тронулись, я все-таки увидел, как из дверей управления портом вышел полковник Бондарев и зашагал к стоящему наготове автозаправщику.

«ПАЗ» остановился у огромного сухого дока, за стенами которого виднелись мачты и палубные надстройки стоящего в доке судна. По приказу Углова мы высадились и построились возле автобуса, после чего Георгий Гришин повел всю нашу команду на судно. Поднявшись по длинной, сваренной из нескольких маршей, металлической лестнице, мы через открытую Гришиным дверь вошли внутрь дока. Я никогда прежде не видел стоящий в доке атомный ледокол и не представлял, насколько он огромен. В этих величественных обводах корпуса, глухих бортах, сваренных из броневой стали, нетипично высокой для гражданского судна палубной надстройке – во всем ощущалась огромная мощь, способная продавливать и взламывать многометровые арктические льды. Я даже остановился на проложенном в доке пандусе, невольно залюбовавшись увиденным мною судном. Однако долго любоваться ледоколом времени не было. Да и не за этим мы сюда пришли. Пока я разглядывал стоящий в доке ледокол, главный механик «Арктики» уже обошел по пандусу свое судно и по переброшенным сходням поднялся на палубу. Вслед за ним на палубу ледокола стали подниматься наши офицеры, и я поспешил скорее присоединиться к ним.

По указанию управляющего портом, проводившиеся на ледоколе ремонтные работы временно были приостановлены, поэтому на палубе нас встретили только несколько моряков судовой команды. Поздоровавшись с Гришиным, моряки отошли в сторону и оттуда с интересом и тревогой стали наблюдать за группой военных. Гришин же, дождавшись, когда вся наша команда поднимется на палубу, принялся рассказывать нам об устройстве ледокола.

– Ледоколы «Арктика» и «Россия» построены по одному и тому же проекту, поэтому, за исключением небольших отличий, расположение всех судовых узлов и механизмов в точности совпадает, – первым делом пояснил он.

– То есть палуба «России» выглядит точно так же, как эта? – уточнил Углов.

– Палуба, капитанская рубка, внутренние отсеки и все остальное, – подтвердил Гришин.

Наш командир удовлетворенно кивнул и распорядился:

– Пятнадцать минут на осмотр судна! Особое внимание обратить на расположение палубных надстроек, план капитанской рубки, машинного отделения и реакторного отсека! Георгий Валерьянович, – обратился Углов к Гришину. – Покажите нашим сотрудникам машинное отделение и реакторный отсек.