Сергей Москвин - Агенты «Аль-Каиды»

После этих слов я поспешно нагнулся над картой города и, едва взглянув на обведенный Угловым круг, обнаружил то, что искал.

– Товарищ генерал! Если Рубеи еще не сбежал из города, он намерен сделать это в самое ближайшее время! – Закончив фразу, я ткнул пальцем в обозначение городского железнодорожного вокзала внутри очерченного Угловым круга.

Генерал поднял на меня глаза:

– Немедленно отправляйся на вокзал! И если этот мерзавец еще там, возьми его. Отбери трех-четырех человек. Люди нужны здесь, поэтому много бойцов тебе дать не могу, извини. Бери, кого считаешь нужным. Только привезите этого мерзавца живым.

– К сведению: Рубеи может быть одет в черную кожаную куртку с меховым воротником, которую он снял в порту с раненного им подполковника ФСБ, и армейские камуфляжные брюки, – вставил полковник Бондарев.

– Есть. Я возьму ребят из нашей группы и еще двух человек.

Развернувшись, я направился к двери и уже на пороге услышал последнее напутствие Углова:

– Действуй. Мы надеемся на тебя.

Бондарев молча кивнул мне вслед, присоединяясь к словам генерала.

Единственный работающий телевизор отыскался в каком-то вокзальном буфете, претенциозно именуемом «бистро». Посетителям здесь подавали разогретую в микроволновой печи выпечку, вареные комочки облепленного тестом мяса, какие-то немыслимые сандвичи, пирожное, различной крепости напитки от безалкогольного пива до любимой русскими водки. Но ни еда, ни напитки Ахмеда не интересовали. Он пришел сюда только ради телевизора, а если еще конкретнее, то ради репортажей, которые вот-вот должны были заполнить телевизионный эфир. Пока на экране шел какой-то телесериал, но скоро он должен был исчезнуть из эфира. Вот-вот, уже сейчас…

– Слушаю вас?

Ахмед оторвал взгляд от экрана. К нему обращалась стоящая за барной стойкой буфетчица. Довольно молодая крепкая русская баба с собранными в тугой пучок русыми волосами. Возможно, в другой раз он охотно поболтал бы с этой русской девкой, но сейчас ее слова не могли вызвать у него ничего, кроме раздражения.

Перехватив недоуменный взгляд посетителя, буфетчица повторила свой вопрос:

– Что желаете?

Чего он хочет? Чтобы она сейчас заткнулась и убралась раз и навсегда! Но тупая девка не уходила и все продолжала буравить его своим вопросительным взглядом.

– Кофе и вот этот сандвич, – бросил Ахмед, указав рукой на лежащие на пластиковом подносе бутерброды с красной рыбой.

– Один? – уточнила буфетчица.

– Два! – рявкнул Ахмед, начиная терять терпение.

– Пожалуйста. – Буфетчица поставила перед ним блюдце с двумя бутербродами и чашку растворимого кофе. – С вас… – она назвала цену и, получив с посетителя деньги, строго добавила: – И не кричите на меня!

Ахмед беззвучно выругался и вместе со своим заказом перешел к краю буфетной стойки, откуда тоже был виден установленный на настенной подставке телевизор. Он механически сжевал первый бутерброд, не ощущая вкуса и не воспринимая доносящихся с телевизионного экрана слов. Надуманные проблемы, пустые страсти – кого может интересовать подобный бред, когда через каких-нибудь два часа крупнейший северный морской порт России перестанет существовать, а окружающий его город превратится в огромную радиоактивную могилу? Почему, черт возьми, неугомонные журналисты не прервут этот пустой фильм и не поведают обывателям о грозящей катастрофе? Они, конечно, не подозревают о последствиях. Никто не подозревает. Только ему и Омару открыта истина. Но разве захват вооруженными людьми гражданского судна вместе с его командой – это не сенсация? Разве этот факт не стоит того, чтобы объявить о нем в прямом эфире? А может быть, сообщение о захвате ледокола в мурманском порту передают по другим телевизионным каналам? Но ведь эта дура за стойкой ни за что не согласится переключить телевизор.

Ахмед разжевал и проглотил второй бутерброд, запив его суррогатным безвкусным кофе. Прозвучавший из вокзальных громкоговорителей голос дежурной известил о начале посадки на поезд до Кандалакши. Пора уходить, он все равно не сможет больше, чем сделал. Ахмед отодвинул от себя пустую чашку и блюдце и направился к выходу, но сменившаяся на телевизионном экране картинка заставила его обернуться. Вместо прервавшей сериал рекламы появилась заставка местного выпуска экспресс-новостей.