Сергей Москвин - По силам только профи

Соболь подхватил сумку с видеокамерой и зачехленную треногу. Сыну хозяйки, исполняющему роль гостиничного носильщика, достались сумки с их личными вещами. И они все втроем направились к лестнице. Восьмой номер, который назвала хозяйка в телефонном разговоре, располагался на втором этаже. Оттуда как раз вышла черноволосая пышногрудая девица – надо полагать, та самая горничная Милка, в таком коротком халатике, что стоило девушке лишь немного нагнуться, он должен был открыть ее ноги вместе с трусиками до самой талии. Ноги у нее были прямые и крепкие, но, на взгляд Анны, немного коротковаты. Хотя, возможно, такое впечатление складывалось из-за тапочек-вьетнамок на тонкой подошве, которые были на ногах девушки. На хозяйского сыночка Милка даже не взглянула, зато в Соболя метнула полный откровенности взгляд, да еще и многозначительно улыбнулась при этом. Анна презрительно фыркнула, чтобы эта гостиничная красотка знала свое место. Хотя ее выставленные напоказ прелести и откровенный взгляд не могли произвести на Соболя никакого впечатления, после встречи с горничной настроение у Анны сразу испортилось. Возможно, поэтому она дала хозяйскому сыну на чай целых два евро, хотя и не собиралась этого делать.

Расписанный хозяйкой номер оказался так себе, ничего особенного. Письменный стол с зеркалом, пуфик, два легких кресла, маленький телевизор, скорее полутора– спальная, чем двуспальная кровать, да встроенный шкаф – вот и вся обстановка. Вместо ванны душевая кабина, биде нет и в помине, хорошо хоть раковина оказалась большая. Самым ужасным оказался вид из окна – на задний двор с автомобильной стоянкой. Сейчас там стояло три автомобиля, все с местными номерами. Взятая напрокат «Фабия» должна была стать четвертой. По лицу Соболя, который выглянул в окно вместе с ней, Анна поняла, что ему вид тоже не понравился.

– Зато машина будет под присмотром, – попробовала пошутить Анна.

Соболь в ответ рассеянно кивнул, но так ничего и не ответил.

Анна решила, что он просто устал в дороге, поэтому предоставила начальнику право первому принять душ, а сама занялась разбором вещей. Она предполагала, что прежде чем приступить к выполнению задания, они хотя бы пару часов отдохнут. Но когда она сама вышла из душа, Соболь уже ждал ее с расчехленной видеокамерой.

– Самое время снять место взрыва, пока на улице мало прохожих, – объяснил он свои намерения. – А там и работники консульства подойдут.

Анна восхищенно улыбнулась. Что ни говори, если она хочет чему-то научиться у Соболя, ей нужно тренировать свою выносливость.

По большому счету, на месте взрыва делать ей было нечего – эта часть задания целиком поручалась Соболю. В роли оператора он добросовестно снял на видеокамеру разрушенное здание консульства, площадь и соседние строения. Расположенная напротив консульства гостиница пострадала от взрыва, пожалуй, меньше других зданий, но ей Соболь уделил едва ли не основное внимание, скрупулезно сняв обращенный к площади фасад. Появление на улице двух людей с видеокамерой поначалу насторожило косовских полицейских. Но после того как Анна объяснила, что они российские журналисты, предъявив полицейским командировочное удостоверение, те сменили свой гнев на милость и за дальнейшей работой журналистов наблюдали с неподдельным любопытством. Чтобы в точности соответствовать легенде, Анна попросила Соболя записать ее короткий репортаж на фоне разрушенного здания консульства. Затем попыталась взять интервью у полицейских, но до сегодняшнего дня те несли службу в совсем другой части города, поэтому ничего существенного о взрыве сказать не смогли. Пока Анна разговаривала с полицейскими, стали прибывать работники консульства. Большинство пришло пешком. Только несколько дипломатов, включая исполняющего обязанности главы дипмиссии вместо погибшего консула, приехали на машинах. Самое время было переговорить с ними, но Соболь продолжал упорно снимать выходящие на площадь окна гостиницы. Зачем ему это понадобилось, было совершенно непонятно. Однако Анна не стала его торопить, дав ему возможность до конца закончить видеосъемку.

Площадь постепенно оживала. Вслед за спешащими на работу служащими показались и праздные прохожие. Захлопали двери открывшихся лавок, а за столиками уличного бистро появились первые клиенты. Глядя на них, Анна внезапно почувствовала жуткий голод. За делами она совершенно забыла о завтраке, но стоило увидеть с аппетитом жующих людей, как голод тут же напомнил о себе. Анна как раз раздумывала, не присоединиться ли ей к завтракающим горожанам, когда к ней подошел Соболь.