Сергей Москвин - По силам только профи

Соболь решил сменить тактику.

– Я деловой человек, мистер Маркос. Не скрою, ваша информация меня заинтересовала. Извольте, я готов купить у вас эти снимки. При условии, что они подлинные.

– Не беспокойтесь, фотки настоящие, – ухмыльнулся Маркос. – Та, на которой он в обнимку с красоткой Гресси, сделана в прошлом году в Каракасе, в отеле «Ритц-Интерконтиненталь». А та, где он в форме, – на отдыхе в полевом лагере, в джунглях. Снимал кто-то из сослуживцев Пиночета… Короче! – Журналист вновь стал серьезен. – Хотите заполучить его фото, приносите завтра две тысячи ваших североамериканских долларов. Сюда, в это же время. И не пытайтесь торговаться! – поспешно добавил Маркос, заметив сомнения на лице своего собеседника. – Цена окончательная. Мне слишком дорого обошлись эти снимки, чтобы я отдал их вам задаром.

Завладев бутылкой, он демонстративно отвернулся к окну. Поняв, что от журналиста больше ничего не добиться, Соболь поднялся из-за стола.

– До свидания, мистер Маркос.

– Завтра в это же время, – вместо слов прощания повторил Маркос, сосредоточенно наполняя рюмку. На своего собеседника он даже не взглянул.

Зато, выходя из бара, Соболь поймал на себе пристальный взгляд сменившегося бармена, который, сдав смену Кармен, почему-то не спешил уходить. Чтобы проверить возникшие подозрения, выйдя на улицу, Соболь быстро завернул за угол. Долго ждать не пришлось. Бармен выскользнул из бара практически следом за ним. Остановился, воровато оглянулся по сторонам, ища таинственно исчезнувшего американца, не нашел и затрусил вдоль по улице. Поведение бармена очень не понравилось Соболю. Так переполошился тот явно от его встречи с Маркосом. И хотя весь разговор с журналистом бармен слышать не мог – Соболь был в этом абсолютно уверен, но по отдельным словам, когда Маркос повышал голос, вполне мог догадаться, о чем шла речь. Мысли Соболя сейчас же переключились на оставшегося в баре журналиста. Маркос практически в одиночку выпил целую бутылку бренди и определенно собирается пить еще. В таком состоянии с ним может приключиться все, что угодно. Элементарная логика подсказывала, что оставлять журналиста на произвол судьбы не стоит.

На этот раз ожидание затянулось. Маркос вышел из бара только через час. К удивлению Соболя, он вполне устойчиво держался на ногах. Видимо, сказывался прошлый опыт посещения питейных заведений. Доставившее Соболя такси давно уехало. Как он определил еще накануне, район, где располагался бар, пользовался у городских таксистов дурной репутацией, и, судя по всему, не без оснований. Однако отсутствие такси Соболя не пугало. Вряд ли у Маркоса есть машина, в баре у него не было денег даже на выпивку. Да и жить он должен где-то неподалеку. Не стал бы он изо дня в день таскаться в один и тот же бар через весь город. Словно подтверждая его мысли, журналист медленно двинулся вниз по улице. По сторонам он не смотрел и не оглядывался, очевидно, чтобы не сбиться с пути и не упасть, что только упрощало наблюдение. Прогулочным шагом Соболь прошел за ним целый квартал, встретив на пути только пару девиц в предельно коротких юбках, подпирающих стену согнутой ногой с призывно выставленным перед собой голым коленом. Они проводили появившегося на улице американца призывными взглядами, однако завязать с ним разговор поленились. Судя по всему, полуденный зной разморил даже уличных жриц любви. Когда греющиеся на солнце «дневные бабочки» остались позади, Соболь услышал за спиной шум двигателя приближающейся машины и благоразумно отошел от края тротуара. Предосторожность оказалась не лишней.

– Эй, гринго! Ты чего здесь забыл?! – донеслось из автомобиля, когда машина поравнялась с ним.

Вслед за возгласом из машины вылетела пустая бутылка. Но Соболь, вовремя заметивший направленный в него бросок, отклонился в сторону, и бутылка разбилась о стену. Примечательно, что шагавший впереди Маркос на крики и звон разбитого стекла не обратил никакого внимания и даже не обернулся, из чего Соболь сделал вывод, что подобное в данном районе случается довольно часто. Однако, как он вскоре убедился, путь бывшего журналиста лежал в еще более злачное место. Маркос несколько раз свернул в сомнительного вида переулки, и следующий за ним Соболь оказался в настоящих трущобах. Кривые улочки сузились настолько, что лепящиеся друг к другу ветхие домишки заслонили висящее в зените солнце. Стены домов и те окна, где еще сохранились стекла, были сплошь исписаны граффити, а из каждой подворотни тянуло сладковатым запахом помойки. В одну из таких подворотен и свернул Маркос. Чтобы не потерять журналиста из вида, Соболь ускорил шаг, поэтому и услышал раздавшийся там вопросительный возглас: