Сергей Москвин - Почерк диверсанта

Он оделся и вышел на улицу. Из-за яркого весеннего солнца Чернышову показалось, что на улице очень тепло. Поэтому сперва Чернышов хотел было посидеть и подумать в соседнем сквере. Но, выйдя из здания, он сразу же отказался от этого намерения. Холодный ветер задувал за ворот и под полу его утепленной куртки. Сидеть на таком ветру расхотелось. Тогда Чернышов решил поехать в госпиталь. Так или иначе надо навестить Олега Муромцева. А подумать над новым заданием можно и по дороге.

Чернышов не стал брать служебную машину, хотя дежурный по отделу, конечно, не отказал бы московскому полковнику. Ему некуда было спешить, и Чернышов воспользовался общественным транспортом. Стоя на задней площадке автобуса, мысленно он вернулся к заданию, полученному от начальника Управления по борьбе с терроризмом: «Террористы похитили баллон с тридцатью шестью литрами газа «VX». Примерно семь-восемь литров отравляющего газа они использовали для начинки ракет. Значит, в баллоне осталось не менее двадцати восьми литров этой отравы. Интересно, сколько стоит на подпольном рынке оружия один литр сжиженного газа «VX»? А сколько миллионов людей можно убить, располагая двадцатью восемью литрами «VX»? Да, такой баллон – исключительно лакомый кусок для любой террористической организации. Локтионов прав, оружие такой убийственной мощи не может оставаться бесхозным. Знать бы еще, где оно сейчас находится».

Подходя к палате, где лежал Олег Муромцев, Чернышов услышал раскатистый смех. Открыв дверь, он увидел обоих своих друзей, Муромцева и Ветрова, которые весело смеялись над очередным анекдотом Ветрова. Войдя в палату, Чернышов тоже не смог сдержать улыбку. Но начальника оперативной группы развеселил вовсе не анекдот, которого он не успел услышать, а увиденная картина. На больничной кровати лежал Олег Муромцев, как ему и было положено. Рядом с его кроватью стояли два стула. На одном из них сидел Артем Ветров, рассказывающий разные байки. Кроме офицеров, в палате еще находилась молоденькая медсестра. Но она предпочитала сидеть не на свободном стуле, а у Артема Ветрова на коленях. Левой рукой Артем обнимал девушку за талию, а правую запустил ей под медицинский халат. По виду медсестры сразу становилось ясно, что она против этого нисколько не возражает. Заметив вошедшего Чернышова, девушка тут же вскочила на ноги и, стараясь не глядеть на него, быстро выбежала из палаты. Ветров, наоборот, ничуть не смутился. Поздоровавшись с начальником, он пригласил:

– Проходите, Павел Андреевич, присаживайтесь. Леночка как раз место освободила.

– Я вижу, вы очень компактно размещаетесь, – заметил Чернышов, усаживаясь на свободный стул. – Можешь позвать девушку обратно, я, кажется, не занял ее место.

– Что вы, Павел Андреевич, Леночка такая стеснительная, а вы все-таки большой начальник, да еще из самой Москвы, – торжественно заявил Ветров.

– Послушай, Артем, ты вроде бы говорил, что это Верочка? – спросил у Ветрова Олег Муромцев.

– Нет, ты все путаешь. Верочка светленькая с двумя хвостиками, а это Леночка, – разъяснил другу Артем. – Что ни говорите, Павел Андреевич, а стационарное лечение имеет ряд положительных моментов. Я вот искренне нашему Олегу завидую.

– Ты, по-моему, и сам не теряешься, – усмехнулся Чернышов. – И Леночки у тебя, и Верочки.

– Что я, Павел Андреевич... Быстрый самолет унесет нас завтра из этого чудесного уголка в московскую грязь и слякоть. И покинем мы с вами, Павел Андреевич, Кавказские горы с их ослепительными снегами. И только наш Олег останется поправлять свое здоровье среди этих величественных гор на попечении заботливого медицинского персонала.

Во время своей вдохновенной речи Артем даже встал со стула и развел руки в стороны, словно хотел обхватить ими все горы Кавказских Минеральных Вод. Чернышов видел, что Ветров в ударе и ему хочется похохмить. Полковник и сам пребывал в подобном настроении до последнего разговора с Локтионовым. Артем закончил свой монолог, сел на место и, глядя на Олега, добавил:

– Напоминаю, Олег, Леночка темненькая со стрижкой-химией, а Верочка светленькая с двумя хвостиками.

– Да брось ты, Артем, – Олег Муромцев махнул рукой в сторону Ветрова. – Меня все равно через две недели выписывают.

– А я что говорил! Да у таких замечательных медсестер самый безнадежный больной поправится, не то что наш Олег. Не правда ли, Павел Андреевич? – призывая Чернышова в союзники, спросил Ветров.