Сергей Москвин: Почерк диверсанта

Человек натянул на голову вязаную шапочку и опустил ее края вниз. Шапка превратилась в закрывающую лицо маску с прорезями для глаз. Человек сделал это не для того, чтобы его никто не опознал, просто в конце февраля на улице холодно, да и ветер на восьмидесятиметровой высоте пронизывает до костей. А вот глаза действительно следовало защитить. И человек надел специальные очки, используемые на производстве для защиты глаз от металлической стружки. Любой, кто увидел бы его в таком виде, безошибочно распознал бы в нем наемного убийцу. Но холодным февральским вечером на крыше высотного здания никого не было, и поэтому убийца чувствовал себя уверенно и спокойно.

Убийца перебежал по крыше на другую сторону здания. Здесь, на шестнадцатом этаже, находилась конечная цель его маршрута – офис общественно-политического фонда «Возрождение» и кабинет его председателя. Убийца достал из своей сумки американский штурмовой пистолет «генц-ГС» со встроенным глушителем в специальной кобуре. Двумя ремнями убийца пристегнул кобуру к бедру правой ноги. Потом он извлек из сумки электрическую лебедку и с помощью дрели надежно привинтил ее опоры к крыше. На конце лебедки находились лямки и ремни наподобие парашютных. Убийца просунул руки и ноги в лямки, а лямки закрепил между собой ремнями. Пристегнувшись к лебедке, он был готов к спуску. Убийца установил на лебедке число семнадцать с половиной метров – то расстояние, на которое собирался спуститься. Он встал на самый край крыши и, легко оттолкнувшись от него, спрыгнул вниз. С тихим шелестом лебедка отмотала положенные метры, и убийца завис точно напротив окна рабочего кабинета председателя фонда «Возрождение».

До асфальта московских улиц осталось шестьдесят метров пустоты, которые человеческое тело в свободном падении пролетает за три с половиной секунды, превращаясь после удара о землю в мешок с переломанными костями. Но убийца не боялся шестидесятиметровой высоты. За свою жизнь ему приходилось работать и на больших высотах. А сумма, обговоренная в контракте, компенсировала риск.

В кабинете находились двое: мужчина и женщина. Верхний свет был выключен, горела только настольная лампа. Поэтому убийца не смог распознать мужчину, стоящего к окну спиной. Зато он хорошо рассмотрел женщину. Свет от лампы падал как раз на нее. «Еще молодая, не больше двадцати пяти. Скорее всего секретарша», – определил убийца. Только она могла в это время оказаться в кабинете председателя фонда.

То, чем в этот момент занимались мужчина и женщина, не предусматривалось служебными отношениями между шефом и секретаршей, а может быть, наоборот, в точности соответствовало им. Поза мужчины и женщины, а также разбросанная по полу женская и мужская одежда не оставляли сомнений о роде их занятий. Женщина сидела на крышке письменного стола, обхватив мужчину голыми ногами. Тот стоял лицом к ней, спиной к окну и покачивал вперед и назад своим тазом. Эти движения были слабыми, видимо, мужчина уже выдохся, но еще не остановился. Убийце было все равно, чем занимаются мужчина и женщина в кабинете. Его интересовало только одно: его ли объект, а для всех остальных председатель фонда «Возрождение», сейчас дерет свою секретаршу, или в кабинете находится другой человек. «Кто же ты? Давай, поверни ко мне лицо! – мысленно приказал убийца. – Сейчас я заставлю тебя оглянуться». Убийца выдернул из кобуры пистолет и навел его на голову женщины. В этот момент женщина увидела его и в ужасе закричала.

Четверть часа назад председатель фонда «Возрождение» смотрел, как секретарша опускает на стол поднос с сахарницей и чашкой ароматного кофе. Он знал, что секретарша всегда заваривала кофе именно так, как он любит. Она всегда делала то, что ему нравилось. Председатель фонда скользнул взглядом по ее спине в васильковом жакете, по юбке такого же цвета и остановил взгляд на ногах девушки в темных облегающих колготках.

Секретарша почувствовала взгляд шефа и обернулась к нему с милой улыбкой. Шеф взял девушку за руку и слегка притянул к себе. Та подчинилась. Теперь ее бедро касалось колена шефа. Шеф погладил секретаршу по руке, другую руку он положил девушке на колено и просунул к ней под юбку. Он все делал молча. Секретарша тоже молча расстегнула жакет и, сняв его, положила рядом на стол. Она отлично знала, что произойдет дальше. В те дни, когда у шефа было хорошее настроение, кроме своих прямых обязанностей, секретарше приходилось исполнять и обязанности его любовницы. Секретарша довольно много знала о своем шефе. Она знала, что председатель общественного фонда «Возрождение» – значительная фигура московской политической элиты и очень занятой человек. Она знала, что у шефа порой не хватает времени на общение с семьей, что в свои пятьдесят шесть лет он не хочет тратить время еще и на любовницу. Она знала, что у шефа отличные отношения с женой, что по-своему он даже любит ее, но для секса ему нужна молодая женщина. Поэтому занятия любовью с шефом секретарша относила к своим служебным обязанностям.