Сергей Москвин - Разрешение на штурм

Нужно было подойти и представиться. Но Егоров упорно откладывал этот момент, не желая мучить девушку, потерявшую всех самых близких ей людей. Узнав накануне номер рейса, Егоров позвонил начальнику шереметьевского пограничного поста, с которым ранее несколько раз сталкивался по службе, и попросил его по возможности ускорить процедуру выдачи тел. И вчера по телефону, и сегодня при личной встрече начальник погранпоста обещал свою помощь. Однако с момента посадки прошло уже два часа, а Ирина Корчагина, приехавшая в аэропорт за час до прибытия самолета из Египта, все никак не могла получить гробы с телами своих родных. Егоров уже собирался снова отправиться к начальнику погранпоста, когда к девушке подошел кто-то из сотрудников аэропорта. Ирина торопливо просмотрела предложенные ей бумаги, что-то ответила. Сотрудник аэропорта тут же отошел от нее. И через минуту из ворот грузового терминала на летное поле выехал микроавтобус «Газель» и покатил к самолету.

Егоров решил, что Ирина сейчас последует за машиной. Дольше откладывать момент знакомства было нельзя, и он решительно направился к девушке. Но, вопреки его предположению, Корчагину и ее спутника на летное поле не пустили. Они так и остались у барьера. Егоров встал рядом и вежливо поздоровался:

– Здравствуйте. Меня зовут Андрей Геннадьевич. Я сочувствую вашему горю, Ирина Константиновна, и выражаю свое глубокое соболезнование.

Если бы это было возможно, Егоров взял бы на себя хоть часть свалившегося на девушку горя. Он очень хотел говорить с Ириной так, чтобы она это поняла. Но от волнения получались какие-то избитые фразы, и Егоров мысленно ругал себя.

Ирина недоуменно повернулась к нему. Егоров еще раньше отметил ее статную фигуру, величавую осанку, правильный разворот плеч. Обрушившееся горе не сломало и не раздавило ее. Но только сейчас, взглянув в бледное как мел лицо Ирины и заметив ее неумолимо дрожащие губы, Егоров понял, каких усилий ей стоит держаться.

– Кто вы? – с трудом разжав губы, произнесла она.

– Полковник Егоров, старший оперуполномоченный Федеральной службы безопасности, – Андрей раскрыл перед Ириной свое служебное удостоверение. Но она в него даже не взглянула, продолжая молча разглядывать Егорова.

– Я выясняю обстоятельства гибели вашей семьи, – продолжал он.

Ее спутник тут же вмешался в разговор:

– А разве нужно что-то выяснять?

Егоров перевел взгляд на молодого человека. Он, безусловно, должен был нравиться женщинам. Блондин с голубыми глазами. Высокий, атлетически сложенный мужчина лет тридцати. Правда, внимательнее взглянув в лицо молодого человека, Егоров понял, что он уже разменял четвертый десяток. В глазах мужчины читался немалый жизненный опыт. Егоров мысленно отметил, что двадцатичетырехлетняя красавица Ирина и этот молодой атлет с умными, много повидавшими глазами, как нельзя лучше подходят друг другу.

– Простите, я не представился, – произнес молодой человек, пока Егоров разглядывал его. – Алексей.

Они пожали друг другу руки.

– Так вы считаете, что в обстоятельствах гибели Константина Александровича и его близких не все однозначно?

– Пока этого я сказать не могу. Но Константин Александрович Корчагин был выдающимся ученым, и я считаю, что государство обязано разобраться в причинах его смерти, – с искренней убежденностью ответил ему Егоров и, повернувшись к Ирине, добавил: – К сожалению, мы не могли провести необходимое расследование на месте аварии. Но мы в состоянии провести патологоанатомическую экспертизу тел ваших родных.

– Патологоанатомическую экспертизу? – медленно повторила за Егоровым Ирина.

– Да, Ирина Константиновна. И я прошу вашего согласия на ее проведение.

– Я должна что-то подписать? – глядя как будто сквозь него, спросила Ирина.

– Да.

Егоров вынул из папки, которую держал в руках, бланк и вместе с авторучкой протянул его дочери Корчагина. Ирина, не глядя, подписала:

– А как долго это займет?

Егоров заметил, что ее губы начинают дрожать все сильнее, и поспешил ответить:

– Максимум два-три дня. Я позвоню вам и сообщу, когда вы сможете забрать тела ваших родных. Или, чтобы не затруднять вас, мы можем сами доставить тела на панихиду. Вы только скажите, куда.

Слова Егорова оборвали в душе девушки какую-то струну. Она больше не могла сдерживать рыдания. Из-под ее очков показались слезы.

– Я... я не знаю.

– Мы обсудим это дома, – быстро ответил Алексей и обнял рыдающую девушку.