Сергей Москвин - Разрешение на штурм

Ударив последний раз по струнам, Вадим оборвал песню и назидательным голосом произнес:

– Вот какие опасности подстерегают российских офицеров на их суровом жизненном пути.

– И часто вам приходится преодолевать такие опасности? – улыбнулась Ирина.

– Мне – нет, – с абсолютно искренним видом ответил Вадим. – А вот Андрею Геннадьевичу, Вы не поверите, Ирина, почти каждый день.

– Молчи! – схватив стоящий на земле пустой пластмассовый стаканчик, Егоров запустил им в Вадима.

Тот демонстративно вскрикнул и отбежал в сторону. Егоров ринулся к нему. Ирина от души рассмеялась. Взрослые мужчины дурачились, как дети, а ей, глядя на них, было легко и спокойно. Пересев ближе к Ватутину, Ирина спросила:

– Саша, а Вы давно знаете Андрея Геннадьевича?

– Семь лет.

– Семь лет назад я была еще совсем девчонкой, – улыбнулась Ирина. – А как вы познакомились?

Александр повернулся к Ирине, пристально взглянул ей в глаза, отчего девушке стало немного неуютно, и начал рассказывать.

– Во время перевозки, убив одного конвоира и тяжело ранив другого, из автозака сбежали двое заключенных. Их обнаружили довольно быстро, но те, спасаясь от преследования, ворвались в школу. В классе, куда вломились бандиты, занимались первоклашки. Бандиты вывели детей из класса, завели в подвал и там закрылись вместе с ними в слесарной мастерской. Как только стало известно о захвате преступниками целого класса, к школе было послано дежурное подразделение «Альфы». Снайперы заняли огневые позиции, группа захвата изготовилась к штурму. Но, выяснив, что все подвальные окна забраны толстыми решетками и попасть в мастерскую можно лишь через единственную дверь, перед которой бандиты поставили детей, командование отказалось от силового варианта освобождения заложников и решило начать с преступниками переговоры. На переговоры с бандитами отправился Егоров, тогда еще подполковник...

Мысленно перенесясь на семь лет назад, Ватутин снова увидел, как Егоров с мегафоном в руке идет по школьному двору к зданию, в подвале которого укрылись два зверя, захватившие целый класс семилетних ребятишек.

– Стой на месте, мент! – донеслось из подвала. – Иначе я перережу горло какой-нибудь соплячке.

За окнами мастерской раздался детский визг. Егоров похолодел. Подняв ко рту мегафон, он произнес оговоренную с командованием операции фразу.

– Ваши требования будут выполнены. – И тут же добавил от себя: – Но если вы что-либо сделаете хотя бы с одним ребенком, я лично пристрелю вас обоих.

На несколько секунд в мастерской установилась тишина, после чего все тот же истеричный голос выкрикнул в подвальное окно:

– На понт берешь, сука! Всех порежу!

Прокричавший свою угрозу бандит схватил с верстака покрытую окалиной заготовку для слесарной отвертки и приставил ее к горлу одной девочки.

Со своего места Егоров не видел того, что происходит в подвале. Но через оптические прицелы своих винтовок за окнами школьной мастерской наблюдали снайперы «Альфы».

– Вижу бандита, нацелившегося в горло ребенку слесарной отверткой, – услышал Егоров в наушнике оперативной рации слова одного из них.

Мгновенно просчитав ситуацию, он по рации скомандовал снайперу:

– Огонь!

Однако выстрела не последовало. Снайпер, знавший, что силовой вариант операции отвергнут командованием, медлил. Жизнь ребенка висела на волоске.

– Огонь! – сквозь зубы процедил Егоров, повторив приказ.

На этот раз снайпер не посмел ослушаться. Треснуло пробитое пулей стекло, и бандит рухнул на пол мастерской с простреленной навылет головой.

– Штурм! – скомандовал Егоров в микрофон рации.

Двое спецназовцев принялись отчаянно молотить в дверь кувалдами. Из подвала раздался истеричный вопль:

– Не стреляйте!!! Я сдаюсь!!!

А еще через минуту бойцы группы захвата выволокли из подвала живого и мертвого бандитов. Причем живой бледностью лица мало отличался от мертвого...

– Какой ужас, – прошептала Ирина, когда Ватутин закончил свой рассказ. – А Вы, Саша, тоже там были?

Ватутин кивнул.

– Это я был тем снайпером. Мне дважды приказывал Егоров открыть огонь.

– Вы?! – Ирина часто заморгала. – Скажите, Саша, а что Вы чувствовали, когда Вам приходилось убивать людей?

Ватутин резко отпрянул.

– Я не убивал людей! Только нелюдей, которым не место на земле!

Его глаза полыхнули таким гневом, что Ирина невольно поежилась. К счастью, к костру уже возвращались Егоров с Чигориным.