Сергей Москвин - Сверхсекретный объект

«Убийство, совершенное достаточно редким приемом, плюс тщательный обыск жертвы», – мысленно зафиксировал следователь наиболее важные для себя моменты и тяжело вздохнул. С каждой новой выясненной подробностью дело все более напоминало очередной висяк. Следователь собирался уточнить у эксперта еще кое-какие детали, но вынужден был отложить свои вопросы из-за возвращения отправленной в РОВД машины.

– Привез! – объявил выбравшийся из машины водитель.

Он обошел «уазик» и открыл заднюю дверь с забранным решеткой смотровым окном. Из отделения, предназначенного для перевозки задержанных, тут же выпрыгнула поджарая немецкая овчарка, а следом за ней ее проводник. Проводником оказался молодой парень лет двадцати, почему-то в камуфляжной форме.

– Рядом, Вельда! – приказал он своей собаке и вместе с ней подошел к курившим возле мусоровоза эксперту и следователю.

Виктор Ромашкин заглянул в умные и немного грустные глаза служебной собаки и, уже обращаясь к кинологу, сказал:

– Тут вот какое дело. Найден недавний труп. – Он указал рукой на крышу мусоровоза. – Но было бы лучше, если б еще отыскался и след убийцы. Попробуете?

– Как, Вельда, попробуем? – переадресовал вопрос кинолог своей собаке.

Та повернула к хозяину свою умную морду и слегка приоткрыла пасть, всем своим видом говоря, что она будет стараться изо всех сил. После немого ответа собаки кинолог подхватил ее двумя руками под брюхо и поднял на крышу мусоровоза.

– След, Вельда, след! – коротко приказал он.

Овчарка обошла лежащий на крыше труп, тщательно его обнюхивая. Очевидно, запомнив запах, собака спрыгнула на крышу кабины грузовика, затем перепрыгнула на капот и уже оттуда на асфальт. Она покрутилась недолго возле опорожненных и поставленных на место мусорных баков и, пригнув голову к асфальту, неторопливо потрусила по двору в сторону выезда. Придерживая собаку за длинный брезентовый поводок, проводник бодро шагал за ней. «Выведет на улицу, и все! Дальше след оборвется», – обреченно сказал себе следователь. Однако, добежав уже до самого выезда, собака вдруг остановилась и, подняв голову, начала жадно втягивать ноздрями воздух.

– Ищи, Вельда, ищи, – подбодрил ее проводник.

И та действительно вдруг резко сорвалась с места и бросилась к расположенным напротив выезда со двора трем железным гаражам. Собака подбежала к крайнему из них и, злобно рыча, начала царапать гаражные ворота. «Неужели нашла, зараза?!» – радостно воскликнул про себя Ромашкин, глядя, как овчарка пытается прорваться в запертый гараж. Вместе с экспертом он подошел ближе.

Сваренный кое-как из отдельных листов железа гараж выглядел старым и заброшенным. То же самое можно было сказать и о его навесном замке. Следователь потрогал замок рукой, и тот от легкого прикосновения неожиданно открылся, причем в этот момент из замка вывалился обломок какой-то щепки.

– Дела, – озадаченно пробормотал следователь. – Паша, займись замком, – обратился он к эксперту.

Когда Горобец аккуратно упаковал снятый с ворот замок в один из своих полиэтиленовых пакетов, Ромашкин осторожно потянул на себя створки гаражных ворот. Медленно и со скрежетом проржавевших петель створки все-таки распахнулись, и все увидели сложенные в ряд у противоположной стены тела еще четырех человек.

– Не фига ж себе! – не сдержавшись, воскликнул молодой кинолог.

– Да, Витя, повезло тебе, – удрученно вздохнул эксперт, отводя взгляд от обнаруженных в гараже трупов. – Похоже, ты новый висяк на отделение повесил.

Ромашкин ничего не ответил на замечание Горобца, настолько тоскливо у него было на душе. Он уже не сомневался, что и человека, труп которого оказался в мусорном баке, и этих четверых в гараже убили профессионалы. Данные же милицейской статистики, поступающие из всех без исключения областей и регионов России, упорно продолжали свидетельствовать, что большинство убийств, совершаемых профессиональными киллерами, остаются нераскрытыми. Поэтому мнение эксперта оперативно-следственной бригады грозило оказаться пророческим.

Это был тот редкий случай, когда удача не радует, а, наоборот, огорчает. Настолько ужасным казалось подполковнику Федорову собственное предположение, что он с огромным облегчением воспринял бы известие о собственной ошибке. До последнего момента Федоров сомневался в своей версии, до тех пор, пока не раскрыл подшивку наиболее влиятельной американской газеты «Вашингтон пост» за 1999 год. Несмотря на то что «Вашингтон пост», специализирующаяся на новостях внутренней и внешней политики Соединенных Штатов и анализу международных отношений, избегала публиковать на своих страницах сообщения криминальной хроники, известие о жестоком убийстве конгрессмена от штата Джорджия редакторы вынесли на первую полосу. Федоров придвинул к себе газетную подшивку и с волнением начал читать статью о трагической гибели конгрессмена. В первой попавшейся ему на глаза газете сообщалось лишь о том, что конгрессмен Кларк был застрелен на площади перед зданием городской администрации Атланты, когда шел к своему автомобилю. Текст статьи был достаточно коротким, зато сопровождался сразу несколькими кричащими фотографиями: здание городской администрации, крупным планом лицо темнокожего полицейского сержанта и стоящие в отдалении полицейские автомобили, сигнальная лента, которую полицейские натягивают по периметру мест преступлений, а за лентой очерченные мелом на бетонных плитах контуры тел трех человек. «Три меловых контура – три трупа, – резонно рассудил Федоров. – Но почему в статье говорится лишь об убийстве одного конгрессмена?»