Сергей Зверев - Мастер выживания

Он посмотрел на лица Ивана и Евгения и понял, что эта правда действует очень жестоко. Впрочем, капитан спецназа мгновенно взял себя в руки:

– В первую очередь нам надо придумать, как подать какой-нибудь сигнал, чтобы нас смогли по нему обнаружить и прийти на помощь. Но параллельно с этим стоит попытаться выбраться отсюда и снаружи тоже оставить какой-то знак, который был бы виден сверху.

– Как мы сможем подать сигнал, если от кабины пилотов ничего не осталось? – спросил Евгений. – Ведь если я правильно понимаю, там как раз и была вся аппаратура. Рации у нас тоже нет. Телефоны здесь не работают.

– Нужно придумать какой-то передатчик, – подхватил Федор. – Сейчас радиослужбы работают в поисковом режиме, и поэтому любой сигнал будет ими засечен. Надо только придумать, из чего мы могли бы сделать передатчик, чтобы он подавал сильные сигналы.

– Давайте сначала проверим, как там наши женщины, – немного виновато попросил Евгений.

Было понятно, что он очень переживает за свою жену, и поэтому никто не стал возражать. Да и, постояв без движения какое-то время, все ощутили потребность немного погреться.

Федор взглянул на Ивана, ожидая его решения.

– Конечно, нужно посмотреть, что творится в лагере, заодно и погреемся, – согласился десантник.

Когда они направились к выходу, Орловский остановил Федора:

– Слушай, когда я ходил за инструментом, то в багажном отделении встретил Цоя.

– И что?

– У него был целый чемодан золота.

Федор остановился.

– Целый чемодан ювелирных изделий! – повторил Иван, видя, что Федор не понимает, о чем он говорит.

– Ты думаешь, что он снял их с мертвых пассажиров? – Федор нахмурил брови.

– Не думаю. Они все как новенькие.

– Тогда в чем же дело? – спросил Федор.

Иван помолчал, посмотрел на Евгения и потом ответил:

– Я думаю, что он контрабандист.

– Я тоже хотел с вами поговорить на эту тему, – вклинился в разговор Евгений. – Могу с уверенностью сказать, что при посадке его не было. Он появился уже в самолете...

– Послушайте, что я вам скажу, – перебил его Федор. – Мы все сейчас оказались в такой ситуации, что в первую очередь должны думать, как бы спастись. И будь он даже самим Бен Ладеном, ничего бы не изменилось. Сейчас он такой же заложник обстоятельств, как и все мы. Если у него проблемы с законом, то пусть потом закон с ним и разбирается. А сейчас я не вижу причин, по которым мы с вами должны относиться к нему как к преступнику. Если все обойдется и нас спасут, будет разбирательство, вот тогда все и выяснится, но пока мы должны объединиться и постараться выжить.

– Правильно, конечно, но нужно знать, с кем мы находимся. И если вдруг случится так, что мне придется выбирать, кого спасать, я все же первым выберу не Цоя, – сказал Иван и, отодвинув в сторону Федора, пошел в лагерь.

В палатке ни Стаса, ни Цоя не было. Лариса лежала, закрыв рукой глаза, но становилось понятно, что она не спит. Когда трое мужчин вошли, она посмотрела на них затуманенным взглядом. Скорее всего, лекарства и боль вымотали ее окончательно. Маша, увидев Евгения, искренне обрадовалась и, не обращая ни на кого внимания, принялась целовать его в щеки, прижимая к себе. Турок тоже заметно оживился при виде собратьев по несчастью и даже что-то сказал на своем языке, но его никто не понял.

– А где наш нефтяник? – спросил Иван, обращаясь к Маше.

– Вы разве не встретили их? – удивленно в ответ спросила Маша.

– Кого их? – теперь уже спросил Федор.

– Стаса и вот этого... – она запнулась, не зная, как сказать.

– Цоя? – помог ей Иван.

– Ну, да. Вот этого, с восточным лицом.

– А куда они пошли? – спросил Федор.

– Стас сказал, что вам помочь... – стала объяснять Маша.

– Ничего с ним не случится, – спокойно сказал Иван. – Везде освещение работает, так что не заблудится.

Постояв минуту, Иван присел напротив Оксаны. Сейчас, когда уже по всему самолету горели лампы, переживать за безопасность Стаса не имело смысла. В конце концов, он не ребенок, чтобы бегать за ним. «Никуда не денется», – успокоился Иван, пододвигаясь к костру. Немного погревшись, спросил у Маши, показывая головой на Оксану:

– Как она?

В ответ Маша только мотнула головой и дернула плечами: мол, все так же. Все снова замолчали и опустили головы, чтобы не видеть страданий несчастной матери.

Несколько минут никто не произносил ни слова, и тут в тишине послышался слабый голос Ларисы:

– Как дела, командир?

В одно мгновение взгляды устремились на стюардессу. Она лежала, убрав руку, и смотрела на Орловского.