Александр Тамоников - Жестокое перемирие

На поляну выбрались люди, увешанные снаряжением и оружием. Восемь человек. Это было очень даже неплохое подспорье. Рассеянный свет блуждал по лицам прибывших. Молодые и не очень, бородатые, волосатые, один – с выбритым до блеска черепом.

Подтянутый мужчина лет тридцати пяти, темноглазый, с окладистой, коротко стриженной бородкой, протянул короткопалую конечность.

– Ковальчук Анатолий Иванович. Лично не знакомы, капитан, но наслышан.

Да уж. Андрей тоже был наслышан. Об этом способном парне, лишенном амбиций и честолюбия, ходили легенды.

В июне несколько десятков человек под его началом вырвались из осажденной Корниловки, дочиста спалив танковый взвод укропов. Они с боями прошли по тылам врага, нагнали ужаса на бойцов аэромобильной бригады и взорвали практически весь ее арсенал.

Потом ополченцы осадили село Крючково, где стояла украинская часть, и вынудили всех солдат сдаться. Укропы едва не умерли со стыда, когда узнали, что их пленили двадцать бойцов, полумертвых от усталости. Люди Ковальчука отобрали все оружие у бравых хлопцев, надавали им полновесных тумаков и отпустили с миром, тщательно сняв все происходящее на видео.

В Киеве был скандал. Чиновники кричали, что это постановочный фильм российского режиссера, а пользователи Всемирной паутины наслаждались зрелищем и тиражировали запись.

Оголодавших парней Ковальчука встречали в Донецке, как солдат Цезаря, с триумфом вернувшихся из похода. Он усердно смущался перед камерой, решительно отказывался от интервью.

– Высший балл, капитан! – заявил Андрей. – Мы шли к намеченной цели без малого сутки, со всеми остановками и приключениями. А вам хватило двух часов.

– Благодаря координатам, которые ты дал, капитан. «Ми‑8» имел соответствующий бортовой номер. Он вроде как приписан к администрации Донецкой области. Я имею в виду ту, которая окопалась в Мариуполе. Сбивать такую вертушку укропы посчитали неэтичным. Пока они разобрались, мы ушли из опасной зоны, сели в двух верстах от речки Ванарвы, переправились севернее моста, координаты которого ты тоже дал. Прошу любить и жаловать, капитан. Вот моя золотая рота. – Ковальчук повернулся к своим бойцам, скидывающим на землю рюкзаки и оружие. – Мой заместитель Лева Верещагин. – Бритый наголо крепыш сделал небрежный приветственный жест. – Это наши зубры – Рушило Георгий, Зимин Станислав, Вася Горденко. Этот вообще наше кладище ума.

– Кладбище ума, – поправил усатый Горденко и немного смутился.

– Точно, – подтвердил морщинистый Зимин. – Вася у нас такой. За полетом его мысли надо следить со снайперской винтовкой.

Крепко сбитые ополченцы в возрасте далеко за тридцать приветливо кивали, тянули руки для пожатия.

– А это молодая поросль, так сказать, – Олежка Панченко, Захар Добровольский, Антон Николаев. Все проверены, натасканы. Не подведете, мужики?

– Да вроде не должны, – заявил небритый Рушило. – Особенно если поспим хотя бы часок.

– Всем отбой, – объявил Ковальчук. – Где стоите, там и падайте. – Он вскинул руку с часами. – Когда выходим, капитан?

– Не позднее шести.

– Хм, рановато…

– Ничего, кто рано встает, тому Бог дает, – пробормотал Зимин, пристраиваясь вздремнуть на краю ложбины.

– Лишь бы не по зубам, – пробурчал Костюк, приоткрыв один глаз.

Подкрепление было внушительным. В общей сумме выходило четырнадцать хорошо подготовленных ребят – неплохая сила для атаки на базу. Если, конечно, с умом.

– У нас гранаты, «АКСы», два пулемета «РПК» и четыре гранатомета «РПГ‑7» с пятью выстрелами к каждому, – продолжал отчитываться Ковальчук. – Аммонит, толовые шашки, взрыватели, провода. Панченко и Добровольский работали на гражданке взрывниками, опыт имеется.

– Нормально, – сказал Андрей. – Распределим гранатометы на все направления. А со взрывчаткой будут работать твои люди, капитан. Мои их прикроют.

– Штурмуем в лоб?

– Нет, не вариант. – Андрей решительно качнул головой. – Будут потери, причем не только людей, но и времени. Попробуем подойти незаметно. База должна быть уничтожена, САУ взорваны. Формат нашей встречи с укропами неизменен. Накроем только «Акации» – через неделю появятся другие. Выдвигаемся на рубеж в шесть утра, пока еще не рассветет. В пять тридцать подъем и инструктаж. Каждый боец должен знать свою задачу. А сейчас мы с тобой, капитан, будем их сочинять. Располагайся поудобнее. – Андрей извлек из рюкзака планшет. – Глядишь, потом еще и вздремнем с полчасика.