Александр Тамоников - Жестокое перемирие

Оба уселись на свои места, водитель снял машину с ручника. Облако смрадного дыма вырвалось из выхлопной трубы. Грузовик пополз дальше, начал вписываться в поворот.

Из канавы, засыпанной листвой, высунулись несколько голов, уставились ему вслед.

В кузове что-то заерзало между картонными коробками, наваленными на полу. Трое мужчин в испачканной униформе с украинской символикой поднялись с пола, ухватились за скрипящие борта и стали рассаживаться на боковой лавке.

Затея отличалась форменным безумием, но только она и пришла в голову капитану Окуленко, когда украинские военные бросились догонять пацана. Он уже немного знал Ивана и был уверен, что погоня завершится неудачей. Капитан, Савельев и Дорофеев мигом заскочили в кузов.

– На этой бричке мы далеко не уедем, – рассудительно заметил Савельев. – Метров триста-четыреста, не больше. Ну, Ванька и отмочил! Молодец пацан, отыграл хорошо.

– А теперь в команде замена игроков, – сказал Андрей. – Обратите внимание, товарищи бойцы, мы едем четко к волку в пасть. Другого способа попасть на охраняемую территорию я не вижу. Будем рассчитывать на тупость украинских военнослужащих и их халатное отношение к службе в глубоком тылу. Ведем себя невозмутимо. При первых же признаках провала я бросаю за борт гранату. Мы покидаем машину, а дальше действуем по обстановке. В крайнем случае отвоюем плацдарм, закрепимся. Остальные прибегут по дороге. Думаю, какое-то время продержимся. А если добудем парочку гранатометов, то устроим этим нелюдям и вовсе развеселую жизнь.

– Почему мне не нравится этот план? – Дорофеев задумчиво почесал оттопыренное ухо. – Ладно, что-нибудь придумаем.

Дальше был цирк. Заработали разболтанные тормоза, грузовик, сотрясаясь и лязгая, замедлил ход у контрольно-пропускного пункта. Открылись ворота. Машина въехала на территорию и остановилась.

Послышались шаркающие звуки. Караульный с трудом волок натруженные ноги.

– Привет, Микола, – проворчал он. – С возвращеньицем. Что привез?

– Та топтуху, – отозвался водитель.

В переводе на нормальный язык это означало, что двое военнослужащих ездили за провиантом.

– Сегодня только сухпай, нормальной жрачки больше нет. Разворовали, блин, тыловики!..

– Ладно, хоть такая. А то с голодухи скоро ноги протянем, – буркнул караульный. – В кузове нема никого?

– Никого, – небрежно бросил водитель. – Топтуха одна.

– А если проверю?

– Та проверяй, мне-то что?

Ополченцы от злости заскрипели зубами. Спрятаться в кузове негде, придется воевать. Ну, какого, спрашивается, черта заглядывать в кузов? Жить укропам надоело?

Караульный, волоча конечности, обошел машину, вскарабкался на подножку, чтобы отбросить брезент.

Сердце командира ушло в пятки. А на что он рассчитывал? Тут ведь секретный объект. Не полные же они олухи, чтобы не осматривать машины? Рука капитана сжала гранату, большой палец отыскал колечко чеки. Выдернуть его – плевое дело.

Отогнулся брезент, луч фонаря запрыгал по бортам. Взору сонного караульного предстало занимательное зрелище.

На лавке вдоль борта сидели три солдата в украинской униформе и злорадно на него скалились. Дескать, круто мы тебя развели, да?

От неожиданности караульный чуть не выронил фонарь, поморгал, снова осветил оскаленные физиономии. Дорофеев дружелюбно ему подмигнул. За автоматы никто не хватался, они небрежно торчали между ног. Граната оставалась в кулаке капитана, под штормовкой.

Караульный справился с удивлением, небрежно хмыкнул, спрыгнул с подножки и выключил фонарь. Брезентовая шторка укрыла безобразия, творящиеся в кузове.

– Никого, говоришь, нема, Микола?

– Та никого, Серега.

– Прикалываешься, боец? Да у тебя там целое войско.

– Конечно. – Водитель лениво хохотнул. – Под шконкой кукарекает. Есть еще вопросы, Серега? – Шофер, не дожидаясь ответа, тронул машину.

Ополченцы затаили дыхание. Неужели обошлось?

Караульный помалкивал, ничего не кричал. Машина медленно въезжала на территорию части.

Терпение Андрея лопнуло словно мыльный пузырь. Он подобрался к борту, чуть отогнул навес.

Ничего особенного у КПП не происходило. Военнослужащий закрыл ворота и побрел, таща ноги, как старый дед, в свою приземистую будку.

Андрей свалился на жесткую лавку, не чуя под собой ног. Рядом Дорофеев задыхался от беззвучного хохота. Как же элементарно просто они сумели проникнуть на охраняемую территорию!

– Ну и тупые! – проурчал Савельев. – Я и сам не особенно умный, но эти!.. Прямо петухи гамбургские, ей-богу.