Игорь Солнцев - Смерть ей к лицу

Мне надоело глазеть на себя в зеркало. Я решительно встряхнула ворохом платиновых волос и направилась на выход.

Отступать я не стала.

— Хрен вам, меня так просто вам не провести, — бросила я на прощание гипотетическим врагам.

По большому счёту — я шагнула в неизвестность. И она, неизвестность, могла меня встретить чем угодно. И когда угодно. И в каком угодно месте. Не обязательно в том, где я первоначально запланировала встречу с Лазутиным.

При входе в ночной ресторан меня встретил слащавый паренек в униформе, едва не утративший рассудок, когда я перед его носом поправила свой впечатлительный бюст. Глазенки у него едва не выскочили из орбит, едва не повисли в области подбородка. Вай-вай, щас точно грохнется, пронеслось в моей башке.

— Пасть закрой, — мягко попросила я, жеманно сунув дымящийся сигаретой мундштук в белозубый свой ротик. Наверное, со стороны данный жест выглядел неплохо. Мне так кажется, во всяком случае.

Паренёк щёлкнул челюстями и вытянулся, точно перед генералом. Однако по-прежнему не сводил мутных глазёнок с моего глубокого декольте — щас прожжёт дырку.

— Пройти можно, милок?

— Во! — соизволил наконец проговорить. И на одном дыхании изрек: — Ты какая!..

— Такая! Только не про таких, как ты. Свали в сторону — столик у меня тут заказан. Внятно говорю?

Он моментально, отшлифованными движениями, вытащил свой список. Сверившись с фамилией, на которую я заказала сей столик, отошел в сторону, с усилием отводя взгляд.

Вильнув попкой (думаю, это тоже неплохо вышло), я проскользнула в фойе. Где несколько минут покрутилась возле высоченного зеркала в медной раме. А затем по ковровой дорожке прошла в зал.

Зал был не совсем заполнен — основные завсегдатаи, как я поняла, должны были подплыть несколько позже.

В углу, на эстраде, небольшой оркестрик разминался перед предстоящим концертом. Выдавал вполне приличные фуги, под которые отдельные индивиды уже пытались даже плясать.

Поднырнувший ко мне в смокинге очередной парнишка услужливо выяснил мою «принадлежность» и двинулся по залу, указывая мне рукой, куда следовало идти.

Паренек провел меня по проходу и усадил за столик рядом с огромным аквариумом. Данный столик был последним в ряду и соседствовал лишь с одним, с тем, что находился за аквариумом, — за этим столиком обычно восседал Лазутин, о чем он же сам мне и сообщил. Банкир любил этот ночной ресторан и частенько здесь проводил время, ужиная и тому подобное. И столик у него был постоянный.

Пока всё шло так, как мы с ним предварительно договаривались. Я должна была сюда приехать первой. Он позже. Ну и… Ну и, естественно, увлечься мной. Ага. Я решила, что в таком прикиде мной мог не увлечься только покойник — и то в наглухо заколоченном гробу.

Все должно было выглядеть естественно. Он знакомится со мной — с неизвестной, в одночасье понравившейся ему кралей, а потом… А потом вступала в действие вторая часть моего плана.

Пропев дифирамбы своему заведению, мэтр быстренько испарился, прислав вместо себя одного из официантов — те бесшумно передвигались по дорожке, ведущей из кухни в зал.

Получив заказ, официант, в свою очередь, шустро испарился. И появился через несколько минут уже с подносом, на котором стояли бутылка вина и бокал. Водрузив свою поклажу на столик, он откупорил бутылку и плеснул из неё тёмной бордовой жидкости в бокал. После чего пожелал приятно провести вечер, оповестив, что остальной заказ будет вскоре на моем столе.

Я сделала несколько глотков. Неторопливо вытащила отдымившую сигарету из мундштука и бросила её в пепельницу.

Лазутин должен был явиться через полчаса.

За эти полчаса я успела выпить бокал вина, отбрить поддатого мужика, пытавшегося навязать мне своё общество, а также засунуть очередную сигарету в свой мундштук.

Лазутин появился вовремя.

Пока всё шло так, как я и задумывала. В некотором смысле безрифовое продвижение иногда оказывает плохую услугу. Потому как притупляет бдительность.

Но в данный момент я просто отмахнулась от этого постулата.

Сначала объявились три его телохранителя. Они прошли по залу, внимательно оглядывая его содержимое — и неодушевленные предметы и одушевленные, то бишь людей. После чего заняли место у столика, который находился прямо за аквариумом.

Один из телохранителей что-то произнес в портативную рацию; и лишь после этого в зал вошёл сам хозяин «Эльфабанка», вошел в сопровождении еще двоих охранников.