Игорь Солнцев - Смерть ей к лицу

— С полгода назад ушёл в мир иной первый. Второй — спустя два месяца.

Так-с. Полгода назад к Лазутину приплелась его бывшая супружница Марина. Приплелась якобы со старой хворью — мол, разыгралась болезнь под названием лунатизм. Совпадение?

— И, сама понимаешь, убийцы найдены не были.

— Ну да, как обычно. Кто их заказал? Михалыч, не темни, вижу ведь, знаешь что-то.

— Поверь, на этот раз даже я почти ничего не знаю. Конечно, можно говорить о конкурентах, которых в любом бизнесе навалом. Но здесь… Здесь нечто другое. После кризиса банк, можно сказать, на нуле, однако держится на плаву. Просто держится, и всё…

— И продолжает в живых ходить последний член правления Лазутин.

— Именно. Никуда не исчезает, не уезжает. Хотя банк и нулевой.

А вот тут ты не угадал, хотелось рявкнуть мне. Собирается исчезнуть наш парень Лазутин. Ох как собирается.

— Ну, и что у вас думают? — спросила я, почувствовав, как при слове «у вас» у меня невольно сжалось всё внутри. Когда-то я тоже принадлежала к этому «у вас», была в одной упряжке с Михалычем. Теперь это в прошлом. Но вот горечь при упоминании о моей бывшей службе нет-нет да находила.

— Я же тебе сказал, — с грустью проговорил Михалыч. Подумал и добавил: — Могу лишь повторить: версия с конкуренцией у нас не котируется.

— А что котируется?

— А вот это ты уж извини… На меня и так подозрительно скосились, когда я принялся выяснять о твоём Лазутине. Намекнули — а зачем это я, старый такой-сякой, лезу не в свое дело, которое совсем не подходит моему отделу?

— Значит, подставила я тебя. Извини, Михалыч.

— Ты каким боком к этому банку, а? — неожиданно насторожился полковник, словно отец, забеспокоившийся о своей дочери.

— Сама еще не знаю каким, — туманно ответствовала я. — Только в отличие от тебя я свободная птичка. Могу лететь в любую сторону — нету надо мной начальства.

— Ага. Нету, — поддел Михалыч. — Только смотри, птичка, знаю твой характер, как бы ты крылышки свои не опалила.

— Что так похоронно?

— А это уже в отношении твоего второго вопроса.

— Ну?! Неужели и там что-то не в порядке?

— А это сама суди, «форд», номерные знаки… состоит на балансе Главного управления внутренних дел.

Я лишь икнула. Ну надо же, ну ничего себе… И куда, интересно, я влезла? Вот это ты, старушка, увязла. Вот это ты, старушка, влипла, запричитал во мне чей-то противный голос.

— Чем тебе данный Главк не угодил? — осторожно так спросил полковник.

Н-да. Что я могу сказать? Что черт его знает, чем мне он не угодил? И вообще… И с боку бантик. Бросай это дело, вновь прогнусавил мой внутренний собеседник, отдай бабки-аванс этому загадочному банкиру, остающемуся почему-то в живых, отдай — и тихонько продолжай жить дальше. Иначе… Иначе — всё! Если ФСБ теряется в догадках относительно смертей членов правления «Эльфабанка», то… А может, не теряется? Может, там на самом деле нечто… не укладывающееся в голове? Интересно — что?

Тикай, старушка, ударило у меня в висках. Я скрежетнула зубами. Разберусь без сопливых. Ну-ну, выдал мне мой внутренний, — дескать, предупреждали же.

— Ты что замолчала? — не выдержал Михалыч.

— Думаю, — ответила я.

— Что ж, думай. Это еще никому не мешало. Помощь не нужна?

— Мы уж сами…

— Ох уж это сами, — перебил он меня тут же. — Никогда это у тебя добром не кончалось, — предрёк он напоследок.

Ну спасибо, Михалыч. Успокоил женскую душу.

— Ладно, — сказал полковник. — Мне некогда. Если больше ничего…

Я смогла лишь ответить, что сейчас на самом деле пока ничего. И отключила связь. Мне нужно собраться с мыслями. Вот так сразу я не могла что-то внятное проговорить.

Я стояла у зеркала и тупо смотрела на свое неузнаваемое, преображенное с помощью косметики лицо. Н-да. Что тупо, то тупо. Даже очки не помеха, чтобы это определить. Выходит, я саму себя не могу понять?

Я мотнула головой, отгоняя наплывшую пелену. И щелкнула, по зеркалу пальцем. Щелкнула себя по носу. Не дрейфь, старушка. — Что нам, впервой бродить по лезвию бритвы?

Интуиция мне подсказывала, что последствия моего дальнейшего вояжа могут быть самые обескураживающие.

«Эльфабанк» — гнилое место, это уж точно. Две смерти — яркое тому подтверждение.

Однако бросать всё так хорошо уже подготовленное — жалко ведь… Оставалось всего ничего. И я могла получить остаток гонорара. И заняться собой. Вполне возможно, полностью забыв о банкире. Вполне возможно. Правда, это я лишь успокаивала себя. Чувствуя подспудно, что так все просто не закончится.