Петр Катериничев - Иллюзия отражения

– Ммм...

– Не знаешь, что сказать? Я скажу. Нет разницы! Никому не важно, настоящие доллары или фальшивые, если приняты к оплате. Нет разницы, настоящие чувства или поддельные, если их принимают за любовь. В этом и состоит вся трагедия мира.

Бетти выпила коньяк, в несколько глотков – кофе, закурила, нервно выдохнула дым, спросила:

– Ну что, продолжим концептуальные беседы или – сразу придем к соглашению?

– К соглашению о чем?

– Не понимаешь?

– Нет.

– Значит, продолжим развивать концепцию. Кто ты такой, Дронов? Что ты засмурнел лицом? Скажи – человек. Молчишь? Правильно молчишь. Как определил один греческий философ, человек – это двуногое и без перьев. Тогда его ученик принес ему общипанного петуха и сказал: «Это – человек!»

– Ты собираешься пересказать все древние анекдоты?

– А также мифы и предания. Ты человек, Дронов?

– Без сомнения.

– Ты не хочешь добавить: «Я – свободный человек»?

– Нет.

– Отчего?

– Все в этом мире зависимы: от своего прошлого, от своих страстей, неутоленных желаний, несбывшихся надежд...

– Именно! И ладно бы кто желал луну с неба! Ведь все хотят всего ничего: использовать свою жизнь по назначению! Наслаждаться природой, путешествовать, узнавать новое, общаться с интересными, значимыми людьми...

– А еще – быть несметно богатыми, повелевать народами, стяжать славу...

– Дронов, я говорю о нормальных людях, а не о дегенератах, властолюбцах или гениях, что, впрочем, одно и то же! А нормальные люди хотят быть свободными от монотонной, изматывающей и обязательной работы! Не так?

– Может быть.

– А теперь возьмем тебя. И меня. Мы сумели какими-то неправдами осесть в тепле – хотя бы в тепле! – на милой обочине здешнего рукотворного рая. Но вся беда в том, что нет у нас здесь никакого будущего! Нет! А прошлого у всех нас нет тоже – хотя бы потому, что на него нельзя опереться! Мы – ты, я, Вернер – похожи тем, что живем без опоры. Но и перекатиполем не являемся: куда катиться: мне – в милую добрую Англию и наниматься в референты-переводчики? Чтобы день-деньской проводить прислугой чужой роскоши, чужих планов, чужого обогащения? А куда наниматься тебе или Вернеру? Солдатами чужих войн? Разработчиками чужих интриг? При таких бросовых картах всех нас ждет унылое прозябание и – ничего больше! Ни-че-го! Служить сильным мира за хорошую мзду и иметь мелкотравчатую зависть окружающих в качестве компенсации за собственную трусость – удел тупых, бездарных и неповоротливых. Но и жизнью рисковать я не хочу. А что получилось здесь?

– Так что же?

– Дрон, я похожа на авантюристку?

– Нет.

– А на хиппи?

– Ты среди нас четверых – самая большая загадка, Бетти. Я – набираюсь солнышка. Гонзалес – наслаждается сущим. Вернер – приходит в себя от потрясений. А ты...

– Ну? Что – я?

– Похоже, ты все это время работала. На кого, я даже не спрашиваю.

– А я тебе отвечу, Дронов. Без утайки. На Саратоне – просто склад манекенов. Каждый стоимостью от полумиллиона до тридцати. Вот моя фирма и направила меня сюда специальным представителем.

– Переведи.

– Я работаю на страховую компанию. Очень многие отдыхающие на Саратоне застрахованы на столь немалые суммы, что...

– Возможно мошенничество?

– Моя компания уже столкнулась с требованиями выплат весьма изрядных страховых премий... в некоторых сомнительных случаях. Случай с Сен-Клером – самый сомнительный! Знаешь сумму его страховки?

– Полагаю, это коммерческая тайна.

– Но не для тебя.

– Отчего?

– Я же тебя вербую.

– Да иди ты!

– Ага. Подумай сам, Дронов. Сколько ты еще будешь грести веслами и пользоваться сомнительным успехом у отогретых саратонским солнышком девчонок?

– Всегда.

– Всегда на веслах – только Харон. Про успех я и не говорю. Так вот, отец Эдгара, Сен-Клер-старший, застраховал своего сынишку на... тридцать миллионов английских фунтов. И если будет доказано, что Эдгар ушел из жизни по принуждению, он эти деньги получит!

– Ого! А я думал, премия в три миллиона – жест отчаяния безутешного папаши, жаждущего справедливости и мести.

– Ты романтик.

– Мир несовершенен.

– Он таков, каков есть.

– А я про что.

– Не самая крупная сумма, между прочим. Кстати, у самого Сен-Клера под рукой – целая банковская империя, включая и страховые учреждения, но полис на отпрыска он завел в финансовом институте другой банковской группировки. Естественно, в случае самоубийства никакие деньги выплачены не будут. Но поскольку возникла версия о доведении до убийства или даже убийстве...