Олег Приходько - Горсть патронов и немного везения

«Хоть бы засечь, в какую сторону они поедут», — не терял он надежды, неистово работая рычагом передач.

Шоссе оказалось пустынным, а микроавтобус — оснащенным множеством вычурных задних фонарей, и этот увенчанный синим пульсаром фейерверк позволил в самый последний перед крутым поворотом момент определить: Илону увозили в сторону Кольцевой. Если бы удалось продержаться в хвосте еще хотя бы немного, он успел бы засечь, на какое из многочисленных восточных ответвлений свернет «скорая», а там — вычислить объекты «Земли» или, во всяком случае, дать понять Майвину, что место содержания Илоны известно.

«Москвич» дребезжал от напряжения, грозил вот-вот развалиться на куски. За поворотом дорога потянулась вдоль берега водохранилища. Дистанция между «Москвичом» и «скорой» увеличивалась.

«Все, потерял!» — подумал Решетников.

Но тут вдруг произошло невероятное. Справа и слева с покатых склонов на шоссе выскочили два автомобиля; остановившись под углом, включили дальний свет фар — так, что «скорая» оказалась в перекрестии лучей; от резкого торможения на мокром асфальте ее занесло, развернуло на девяносто градусов. Захлопали выстрелы. Первым же из них был разбит «маячок», несколько других погасили фары. Из автомобилей высыпали люди — сколько их было, Решетников не мог определить из-за расстояния и темноты. Мгновенно оценив ситуацию, он принял вправо, задним ходом сполз под уклон; оставив машину на тормозе, поспешил к месту налета, стараясь находиться вровень с лентой шоссе. Метров через полтораста стали слышны возбужденные голоса, крики, команды, еще выстрелы, а потом — рев моторов; не успел Решетников выбраться на дорогу, микроавтобус сполз под откос, очевидно, его столкнули — вручную или бампером машины налетчиков.

«В чем дело?! — запоздало удивился Решетников, на бегу доставая «генц» из кобуры. — Почему никого нет? Крупная ведь магистраль-то?..»

Лишенный красочного освещения, с заглохшим двигателем «Ниссан» докатился до лесополосы, ткнулся острым носом в березу и застыл, превратившись в груду металлолома. Решетников добежал до него, толкнул дверцу, но ее заклинило; выбив острые осколки тонированного бокового стекла, нырнул в салон.

Фонарик остался в «Москвиче», острый запах высокооктанового бензина исключал применение зажигалки для подсветки. Четыре трупа — водителя и троих охранников — лежали в безобразных позах; на то, чтобы обыскивать салон, не оставалось времени: справа и слева засветились огоньки приближавшихся автомобилей, шоссе вдруг ожило, словно кто-то невидимый открыл кран и в отремонтированную трубу хлынула вода.

«Похоже на спланированную операцию, — отметил Решетников, бегом возвращаясь к «Москвичу». — Не Майвин же распорядился направить транспорт в объезд?»

Куда девались остальные охранники и существовали ли они вообще — не имело теперь значения: все они, так или иначе, были приложением к главному действующему лицу — превращенной в куклу Илоне Ямковецкой.

Ночь. Улица. Фонарь. «Сапфира».

Напарник спит, я — нет. Интересно, кто из нас может выдержать дольше — я не спать или он спать?.. Мы у черта на куличках. Кулички называются Румянцево. Собственно, о том, где мне придется ночевать, я догадался, как только «Волга» Левина — Гонтаря свернула на Земляной Вал, миновала Яузу и пошла по Садовому: если бы «птенцы гнезда Дзержинского» направлялись в свою штаб-квартиру на Лубянке, то выбрали бы более короткий и простой маршрут. В коленкоровой книжице Левина была запись: «Кошиц А.Т. — Румянцево».

Три часа. Целых полтора прошло с тех пор, как «Волга» въехала в железные автоматические ворота дачи на берегу Пестовского водохранилища. Думаю, очень живописном берегу, но в связи с темным временем суток и непогодой поручиться за это не могу. Вот часа через четыре начнет светать — там и поглядим.

Во время пешей прогулки вокруг дачи я понял, что за бетонный забор лучше не соваться, потому что там поровну охранников и собак. Может быть, это даже филиал Лубянки — мне почем знать. Я остановил «сапфиру» в кустах на пригорке, откуда в бинокль хорошо просматривались ворота, шиферная крыша дома, северо-западный угол двора и черная водная гладь за задней стеной. Кажется, вода омывала эту стену.

В чреве «сапфиры» было уютно и тепло, как в чреве матери, хотя последнего, честно признаться, я не помню — очень много времени прошло. В пачке оставалось полно сигарет, в термосе — кофе, и все было бы хорошо, если бы не назойливая мысль о том, что я напрасно теряю здесь время. Процентов на девяносто девять мысль была справедливой: что здесь можно высидеть — повышение в должности? По-моему, я просто обманывал себя полезностью слежки за объектом ФСБ, а на самом деле просто отдыхал. Ну, забрали они свою слегка подпорченную хакером аппаратуру, сидят сейчас и раскладывают пасьянс в обратном порядке, взвешивая все «за» и «против» сегодняшнего провала. А может, и спят, не в пример мне, или водку пьют. А я пялюсь в бинокль и терзаюсь всякими ненужными вопросами, на которые все равно нет ответов. Например, почему этому Кошицу вздумалось играть со мной в открытую. Вряд ли он снизошел до того, чтобы назваться, только из тех соображений, что я не представляю для него никакой опасности. Опасность я для них представлял, да еще какую! Представилась бы возможность, устроили бы они мне гроб с музыкой. Хотя я давно не был дома — может, уже и устроили.